Кукла для профессора

Дрогнувший мизинец на безвольно свесившейся ладошке заставил мое сердце колотиться чаще. Губы сами растянулись в улыбке. Внутри будто лопались пузырьки от шампанского. Почему-то хотелось смеяться.

- Чему ты улыбаешься, Ани? - Андрей вытер руки и склонился надо мной.

- Мальчик. будет жить.

- Будет.

- А вам больше нельзя называть меня Ани. Время.

- И кто же мне запретит? - хмыкнул Демон и подхватил меня с пола.

Пошатываясь пьяным матросом, он перенес меня на желтый диван в кабинете Мари. Накрыл своим пиджаком, от которого пахло кровью. Но вперемешку с ней - полынью. А кровь - что с нее? Ей несло отовсюду: с платья, с кожи, с волос. Под треск стабилизирующих куполов я впала в забытье.

Мокрое теплое полотенце заставило вынырнуть из тумана. Мягко так, по щекам, лбу, шее, стирая усталость и кровавые брызги. Закрытые глаза придавали ощущениям особую остроту. Тонкое стекло стакана, приставленного к губам. Тихое «Пейте». Несколько глотков чего-то терпкого, сладким ядом растекшегося по венам.

Не вода... Да, точно, воду нельзя - подсказало уплывающее сознание. Закипит. Вот странность... И с чего бы ей?

Сквозь ресницы посмотрела на Карпова. Он сидел на полу перед диваном, согнув ногу в колене и опираясь спиной о стол Мари. С полупустым стаканом и полотенцем в подрагивающих руках. Уставший, изможденный, истощенный. На лицо легли серые тени, скулы очертились графитовым карандашом. Высшая магия взяла свою дань. Но в глазах

- только нежность. И странная, пугающая решимость.

Мы столкнулись взглядами, и кабинет тут же наполнился горячим маревом. Карпов задвоился пустынным миражом, губы опалило сухим жаром. Но в этот раз Демон не отшатнулся. Смотрел без страха. Только бокал все-таки поставил на пол и красноречиво дунул на пальцы.

Я хитро улыбнулась и прикрыла веки. Ишь ты, воздух. и плавится. С ума сойти.

Но едва глаза закрылись, их тут же пришлось распахнуть обратно - на поцелуй в лоб. Целомудренный, почти отеческий. Влажные губы отметились на виске. Потом на щеке, на шее. Ласково прикусили мочку уха. Вот это было уже не слишком целомудренно и совсем не по-родственному.

Зажмурилась, чтобы не спугнуть. Пригрезилось? Сладкое тепло, растекающееся по губам, намекало, что нет. В рот хлынул его вкус - пряный, терпкий, мужской. Родной, знакомый.

Размышлять о причинах демонического сумасшествия не хотелось. Вцепившись в ткань рубашки, я притянула Андрея поближе, вынуждая забраться ко мне на диван. Последний жалобно скрипнул, уверяя, что не создан для подобных испытаний. Прибеднялся, конечно.

- Ну и что вы. творите? - пробормотала с улыбкой, улучив секунду, когда Демон оторвался от моих губ, чтобы сделать вдох.

- Разбиваю витрину. И ворую куклу, - прохрипел он мне в рот прежде, чем снова смешать наше дыхание в обжигающем поцелуе.

Конец второго тома