Кукла для утех

«Скорее, это любимое блюдо самого Ластова, нежели Вострягина, – подумала Дарья. – У человека обычно фантазии хватает быстро воспроизвести то, что любит он сам, а не кто-то другой. Ну да ладно, это момент второстепенный».

Она попрощалась с Алексеем Павловичем и крепко задумалась. Что же сталось с Захаром Сидоровичем, куда это он надумал исчезнуть в тот самый момент, когда ей очень хотелось знать, чем закончилась его купля-продажа с Лидией Яковлевной?

Подполковник Шерстилов внимательно выслушал капитана и дал добро на все его предложения. Получив у начальства разрешение на проведение операции, капитан Лиховцев решил заскочить в кабинет и оттуда позвонить в «Магнат».

Маргарита Анатольевна Ракитова оказалась на своем рабочем месте, так как сотрудником была образцовым. Капитан попросил ее с работы никуда не уходить, сославшись на разговор, который имел для него важное значение. Женщина выказала беспокойство, но Сергей Петрович успокоил ее, заверив, что ничего особенного, обычное предложение о сотрудничестве. Захлопнув дверь, он пошел по коридору, где лицом к лицу столкнулся с Даниловой.

– А ты никак ко мне, Даша, направляешься? – тихо проговорил он, взглядом облизывая ладную фигурку.

– Да, – подтвердила она, – Вострягина нигде не могу найти. Не нравится мне это.

– Ну, Вострягин бизнесмен, он на месте не должен сидеть.

– Так вот, сколько я с ним ни встречалась, он именно сидел всегда на одном месте. Он из тех, кто предпочитает работать головой, а не ногами.

Лиховцев пожал плечами.

– Мне приходится работать именно ногами, ничего с этим не поделаешь. Не волнуйтесь, объявится ваш Вострягин.

– Ты куда сейчас? – спросила Дарья.

– Неважно, – отмахнулся он, – тебе это знать не обязательно. Что же, по-твоему, я буду докладывать тебе обо всех нюансах моей работы? Для тебя это развлечение, а для меня – каждодневный труд. Давай лучше встретимся с тобой где-нибудь вечером, посидим в кафешке, в кино сходим. Ну, что там еще на свидании делают?

Дарья заулыбалась.

– Это приглашение?

– Да, – Лиховцев немного смутился, – да, это предложение.

– Ну, хорошо, – Данилова выразила полное согласие, – сегодня в восемь. Заезжай за мной, и мы отправимся куда-нибудь гулять.

– Отлично, – мотнул головой Сергей Петрович, – а сейчас, извини, мне надо работать. А ты, если хочешь, можешь ехать домой и набираться сил, чтобы нынче вечером прекрасно выглядеть.

– А что же, – удивилась Данилова, – я сейчас не прекрасно выгляжу?

– Прекрасно, прекрасно, – согласился Лиховцев, – отправляйся отдыхать.

– Слушаюсь, – отрапортовала Дарья, – как прикажете, господин капитан.

Дарья не знала, стоит ли ей обижаться на капитана за то, что он не посвящает ее в этапы проводимого им расследования, или же нужно отнести его действия на счет чистой мужской заботы: «Не лезь, дура, туда, где горячо, – целее будешь». Если его слова надо было понимать именно так, то она не в претензии. Ей даже очень нравится, чтобы кто-нибудь о ней заботился. Другое дело, если товарищ капитан решил присвоить себе все лавры по раскрытию преступления. В этом случае она должна была бы признаться себе в том, что капитан делает себе карьеру за счет ее упрямства и настойчивости. Но в последнее предположение она не могла поверить. Не верила, что Лиховцев способен не сказать даже «спасибо» за проявленную инициативу. Ведь именно она указала ему на то, что он не может и не должен пропускать это преступление и списывать его со счетов. Надо отдать должное и Лидии Яковлевне, которая по своей материнской наивности не поверила, что ее сын может принимать наркотики.

Дарья была вынуждена пожурить себя. «Что ж это я? Капитан на свидание меня пригласил, а я о нем нехорошо думаю. Ведь все как раз совсем наоборот, он симпатичен, хотя немного странен, но кто из нас может сказать, что он абсолютно нормален? В нынешнем мире таких людей не осталось. Сама по себе норма уже некая аномалия и чем-то у остальных, ненормальных, вызывает чувство неприязни. Что еще может вызвать человек, у которого нет ни комплексов, ни сомнений, ни нервных срывов, который не может ни любить, ни ненавидеть. Это противоестественно. Если бы существовал такой человек, он не смог бы ужиться сам с собой, не то что с кем-нибудь еще».

Капитану в этом плане обижаться на господа бога было незачем. Лиховцев был человеком, которому, как казалось Дарье, его должность даже мешала в работе. Он предпочел бы оказаться на месте любого лейтенанта и самостоятельно выполнять все действия, нежели сидеть и ждать в кабинете, когда тебе принесут какие-нибудь сведения. Пока Дарья за ним наблюдала, он так и делал – везде, где только можно, справлялся сам.

Дарья села в машину и поехала к Лидии Яковлевне, по дороге размышляя, что очень даже вовремя умер этот парень, которого она видела на столе в морге. Жутко, конечно, признаваться в этом самой себе. В противном случае капитан мог потерять к этому делу интерес. Теперь же он никуда не денется, потому что второй случай – уже совпадение, а если будет и третий, то можно будет вести разговор о закономерности.