Кукла госпожи Барк

– Наш великий мулла говорит языком ваших газет… Кстати, знаете ли вы, что в недавней газетной полемике с римским папой Пием XII на вопрос папы, почему духовное лицо Кашани не борется против коммунизма, он ответил: «А почему папа не борется против империализма и фашистов?» – говорит мне сопровождающий нас депутат меджлиса Ахави.

– Вот как! Однако, какой милый и разумный этот Кашани, – говорю я.

Великий мулла заканчивает свою речь и под одобрение некоторых, смущение других и молчание третьих сходит с трибуны.

– А вот и доктор Хоссейн, друг и единомышленник имама Кашани, – снова шепчет Ахави.

Хоссейна я тоже вижу впервые. Это оживленный человек с лысым черепом, энергичным лицом, настороженным, проницательным и наблюдающим взглядом. Он сразу же захватывает внимание зала, хотя и по-разному реагирующего на его слова. Хоссейн поднимает вверх обе руки и несколько театрально восклицает:

– Мы должны обрубить руки Англо-Иранской нефтяной компании. И мы этого добьемся. Весь народ встанет на защиту этого святого дела.

– Старый фигляр! – довольно громко доносится до нас из ложи англичан.

– Мы скорее прекратим добычу нефти, нежели будем отдавать ее англичанам…

– Слова, одни слова! Этим он хочет пробраться к власти, – поднимаясь с места, вопит один из депутатов.

– Хоссейн говорит верно! Долой грабительскую компанию! – кричит кто-то внизу.

– Не давать ему слова!.. Вон болтуна!.. – неожиданно кричат справа. Шум, топот ног, вопли заполняют зал меджлиса. Некоторые депутаты вскакивают с мест, другие, сдерживаемые полицейскими, порываются к трибуне, откуда, пытаясь пробиться сквозь невообразимый шум, надрываясь, что-то кричит Хоссейн. Звонок председателя тонет в общем гаме. Один из членов меджлиса бросается к Хоссейну, желая стащить его с трибуны: другой, по-видимому, сторонник оратора, перехватив члена меджлиса, отвешивает ему оглушительную пощечину. Начинается свалка, в которую вмешивается и администрация и дежурившие в меджлисе полицейские.

– Куликовское побоище! – говорит генерал.

Шаха уже нет. Его величество, по-видимому, ушел сейчас же после речи Кашани. Кавам эс-Салтанэ с небрежной улыбкой на утомленном лице равнодушно взирает на дерущихся парламентариев, усердно угощающих друг друга затрещинами и оплеухами. Американцы во главе с Мильспо смотрят из своих лож, что-то покрикивая дерущимся. Англичане, довольные концовкой спектакля, щедро оплаченного Нефтяной компанией, щелкают аппаратами. Наконец полиция выдворяет вон дерущихся, и заседание меджлиса продолжается. Не дожидаясь его конца и оставив Ахави в зале, мы выходим из здания к ожидающей нас машине.

В фойе, опершись о перила мраморной лестницы, стоит мистрис Барк и оживленно беседует с двумя шведскими корреспондентами. Завидя меня, она делает движение. Я останавливаюсь. Генерал, проходя мимо, молча наклоняет голову.

– Это ваш генерал? – спрашивает она. – Настоящий военный. Строгий, подтянутый, вежливый!..

– Да, он именно такой! Как ваше здоровье? Как сердце? Вы тогда очень испугали меня! – озабоченно говорю я.

– Все прошло. Просто – спазмы. Это бывает со мной. Скажите лучше, как вам понравился этот фарс, устроенный Англо-Иранской компанией? «Меджлис», – презрительно говорит мистрис Барк. – Как далеки эти господа от истинной демократии и парламентаризма! Прав был Реза-Шах, когда сказал, что Ирану нужен просвещенный абсолютизм.

– Ирану прежде всего нужно быть хозяином своей земли, свободы, жизни.

Госпожа Барк смеется:

– А ведь вы сейчас повторяете слова великого муллы, которому лично я симпатизирую, как наивному, честному и примитивному старичку. Когда он бормотал об империализме и колонизаторах, он был ужасно смешон и напоминал мне начинающего, только вчера вступившего в партию, лейбориста. Уйдемте отсюда, походим пешком по улицам, – вдруг предлагает она.

– А заседание? А информация в вашу газету?

– Пустяки! Заметка о драке, речах Хоссейна и Кашани уже отослана. Я набросала ее, сидя в корреспондентской ложе. Остальное неинтересно. Вопрос этот уже разрешен, – она насмешливо глянула на меня, делая паузу, – …союзниками, то есть вами, нами и Англией, а оставаться в этом бедламе и наблюдать за очередной азиатской дракой – скучно. Согласны?

– Прошу извинить, но обстоятельства не позволяют мне… Генерал ожидает меня в машине.

– Тогда мы встретимся через день. Надеюсь, вы будете послезавтра на традиционном футбольном состязании между янки и «Томми Аткинс»?

– Да, приглашение я получил и, вероятно, буду, – отвечаю я.

– Итак, до послезавтра!

В воскресенье генерал уехал для инспектирования частей, расположенных на шоссейных путях нашей зоны.

Пригласительный билет на футбольное состязание между англичанами и американцами был на три человека. Взяв с собою советника Арсеньева и майора Крошкина, я в пять часов выехал в Амир-Абад. Это был военный городок, в котором разместилась часть американских войск.