Кукла. Я не была твоей

Не шутит Кремень. Напрочь отбитый. Столько народу положил и улыбается. Садись херов.

Ну же Зверь, у тебя всегда план есть. Ты по-любому видел, что пес твой с цепи вот-вот сорвется.

Прилетай уже давай, постреляем.

Час сидим. Два. Нихера не происходит. Я десять человек насчитал. Не много. Да и с виду пацаны зеленые совсем.

Дашка совсем бледная стала.

— Плохо тебе?

— Мы умрем?

— Дура что ли нет. Все хорошо будет, ты чего? Ща папка приедет, порешает.

В глаза ей смотрю, улыбаюсь. А сам понятия не имею, что будет.

Тут парнишка в дом забегает.

— Приехал. — испуганный засранец. Бойся мальчишка.

— Все на улицу, двое со мной останьтесь. — и этот ссыт. По глазам вижу, что ссыт.

Три человека в комнате. В принципе, возможно.

Из окна двор не видно, что там происходит непонятно. Вроде тихо, никто не стреляет.

Да и Зверь не первый год в деле, глушаков навертел, по-любому.

Этот выглядывает из-за парнишки своего, суетится начал. Не правильное расположение выбрал, уязвим он тут. А мы с куклой вообще на линии огня сидим.

Я готов. С виду спокойный, внутри пожар, который Дашка так не любит. Притаился, как лев в кустах. Только и жду момента, когда напасть.

Два парня заходят в дом, одного знаю. Дима вроде, Зверя чувак. На меня смотрит, подозрительно смотрит. А я по взгляду все понимаю.

За Димой этим ещё парень, а за ним Зверь идет. Спокойный сука. А меня разорвет сейчас.

Дальше доли секунды…

Дима на пацана бросается, я на другого. Зверевский парень Кремню ствол к башке подставил и пушку забрал. Димас вырубил пацана, и я своего. Пушку в руке держу.

Даже не интересно было. Но с интересным покончено. Обещал.

— Переиграл значит? — Мудак улыбается. А у Зверя лицо каменное.

— Даша иди сюда?

Подняться помогаю с дивана. К отцу топает. Он её к себе прижимает, в голову целует. Ещё сильней прижимает, а потом ствол вытащил, на Кремнева направил. У того улыбка с лица исчезла. Понял, что его ждет.

Пальнул. Прям в башку ему. С глушилкой. Тихо. Кремний упал, а он Дашку держит, повернуться ей не дает.

Мне головой машет, чтобы уводил. Я Дашу хватаю и на улицу.

— Не оборачивайся, пошли.

Она идет вроде, но обмякать начинает. Я её на улицу вывел, а там пацаны мордой в землю лежат. Зверь точно человек пятьдесят пригнал.

— Мне плохо Богдан.

— Сейчас уже до тачки зайдем.

А она уже не отвечает. Подхватываю. В отключке кукла.

Я её на руки беру. Ору что-то. Зверь из дома вылетает. Тачку мне кто-то открывает, я Дашку на сидение. Сам рядом. Зверь на переднее.

Едем. Слышу телефон мой звонит. Зверь мне трубки наши протягивает.

Антоха брат звонит.

— Да.

— Вы в порядке?

— В больницу едем, Дашка в отключке.

— Подстрелили?

— Нет, просто. Плохо ей было.

— Ща подскочим.

— Сам то как?

— В норме, Зверю респект.

Пока до больнички мчим, даже не думаю. Голова у меня не варит. На куклу смотрю, а она белая, холодная, но дышит.

Вспомнил, как у меня дома вырубилась. Вот кажется вчера было, а столько уже прошли мы с ней.

Сейчас не время сдаваться. Только жить начинаем. Держу её. Животик глажу. Она не открывает глаза.

Долго едем. Слишком долго. Я паниковать начинаю. Зверь ещё оглядывается постоянно. Тоже переживает. А не переживаю, я в ужасе.

К больничке подъезжаем, Антоха мой стоит. Народу приволок. Каталку катят. Я Дашку из тачки достаю, на каталку кладу и к больнице бежим все.

— Срок какой? — в ступор впадаю.

— Рано ей ещё. Через месяц должна была родить. — Антоха отвечает.

— Вы муж?

— Нет он. — Антоха на меня показывает, а я где-то не тут. Потерялся.

В больничку заезжаем. У меня что-то спрашивают, Антоха все отвечает. Дашку увозят, а меня в коридоре оставляют.

Ритка тут нарисовалась. От куда? Не видел её.

Все кружится. Как в тумане каком-то. Медсестра ко мне подходит, бумаги мне сует, а я не соображаю.

— Че за херь?

— Подпишите согласие.

— На что?

— На вмешательство, на переливание крови. Вот тут ещё нужно галочку поставить и роспись. Кто в приоритете мать или ребенок?

— Я не понимаю?

— Кого в первую очередь спасаем мать или ребенка? — Взрываюсь. Ору что-то. А она мне, успокойтесь говорит. — Подпишите.

— Обеих. Обеих моих девочек.

Тут Ритка передо мной нарисовалась, как зарядит мне по морде. Я включился сразу. Картинка четко, мозги варить начинают.

— Богдан, думай.

— Дашка молодая, ещё родит. — Антоха херню какую-то несет. Не слушаю.

— Не слушай его. Ты сам знаешь всё. — В лицо мне смотрит. Я бумаги хватаю.

— Дочку сначала, а Дашка у меня сильная, она ещё поборется.

Папку ей отдаю, она за двери уходит. Я в коридоре стою не знаю, что делать.

— Пойдем Богдан. Они выйдут. Пойдем, сядем.

На стул падаю. По сторонам смотрю. Зверь сидит в углу, охрана его. Мои пацаны подскочили. Антоха мне воду протягивает, жадно глотаю. Назад наклоняюсь, глаза закрываю. Сижу и мысли сраные из башки выгоняю.

Минут сорок наверно прошло. Врач вышел.

Я подскакиваю, все его окружаем.

— Дочка у вас. Три пятьсот. Дышит сама, хоть и недоношенная. — Порадоваться не успеваю. Другое интересует.

— Даша как?

— На операционном столе произошла отставка сердца…

Земля из-под ног ушла. Воздух не вдохнуть, будто кончился весь. Писк в ушах. Доктор продолжает: