Кукла Яся

— Решить миром? Ты сейчас серьёзно, Харитонова? Они приехали в деревню. Подожгли сад, магазин, отделение почты. Начали жечь и грабить дома, забрали девчонку и надругались над ней впятером.

— Я не хочу это слышать!

— Потому что ты живёшь в грёбаном розовом мире, а он ни хрена не такой!

— В моём мире молодые парни не должны погибать в перестрелках. Как не должны они заниматься преступной деятельностью! Потому что вот к чему это приводит!

— Ты мне морали читать удумала? Не знала, с кем связалась или что?

— Знала. Рассчитывала на то, что одумаешься, но нет! Даже после произошедшего ты, бестолковый, собираешься ехать туда и опять лезешь на рожон.

— Это необходимость.

— Необходимость? Тебе мало пролитой крови?

— Ты тупая или что? Если хоть одна мразь иссоповская там останется, то есть вероятность того, что…

— Зачем ты собрал всех этих пацанов? Зачем? Им бы жить ещё и жить!

— Это то место, где мы росли. У нас не было другого варианта!

— Варианты есть всегда!

— Какие?

— Есть полиция! Она…

— Блять, Саша! Какая полиция? Очнись, ради Бога!

— Защищать своих граждан — их прямая обязанность и долг.

— Всё, чему тебя учат в сраном ментовском универе, — полная шляпа. На деле, скажи мне, где они были? Думаешь, не знали о том, что творится? Знали. И предпочли не вмешиваться.

— Это не значит, что нужно было лезть в эти разборки самим!

— Короче… Тебе меня не понять, по ходу.

— Конечно мне тебя не понять! Ты похоронил друзей, односельчан и вместо того, чтобы глобально переосмыслить свою жизнь, ты с упорством осла продолжаешь её гробить. Ничего не изменилось с тех пор, как мы познакомились. Тебя и твою ОПГ чуть не пришили ещё тогда, в доме Кабана, но ты плевать хотел на это! Возомнил себя Сашей Белым! Собрал, сука, «бригаду», поехал в Москву и по самые уши влез в криминал. А в итоге что? Кладбище!

— К чему сейчас этот разговор?

Друг явно теряет терпение. Итак нервы все эти дни на пределе.

— Потому что не понимаю, неужели нельзя жить без всего этого дерьма? Почему ты до сих пор не завязал? Почему не можешь быть нормальным?

— Я такой, какой есть! Нормального поищи вон среди своих легавых!

— И поищу!

— Угрожать мне удумала?

— Послушай, вот что… Я не хочу больше. Не хочу больше иметь отношения с человеком, ведущим подобный образ жизни. Или ты бросаешь свои бандитские дела, или я…

— Или ты что? Бросишь меня? Давай, чё, — орёт на неё он. — Расстаёмся?

— Думаешь, не смогу без тебя? Думаешь, у меня не получится? Ошибаешься!

— Вперёд. Катись на все четыре. Скатертью дорога!

— Я забуду и вычеркну.

— Давай-давай…

— А ты… Ты… — задыхается, явно захлёбываясь слезами, — живи с осознанием того, что виноват в случившемся! Живи и мучайся!

— Просто заткнись, Харитонова.

Лучше бы да, но нет. Её несёт дальше.

— ТЫ ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО ВИТАЛИК И ВСЕ ЭТИ РЕБЯТА СЕЙЧАС В ЗЕМЛЕ!

— ЗАМОЛЧИ!

— ТЫ. СЛЫШИШЬ, ТЫ! ТЫ ВИНОВАТ!

Бахает дверь. Так сильно, что сыпется со стены извёстка.

Тяжёлые шаги по коридору.

И вот Илья заходит на кухню. Злой, как чёрт, и вместе с тем, абсолютным убитый.

Подходит к столу, за которым мы сидим.

Смотрит на испуганную и безмолвно плачущую Яську.

Наливает себе водяры и выпивает залпом.

Сморщившись, с грохотом возвращает стакан на место.

— Илюх…

Вставляет в рот сигарету.

Вижу, как дрожат его пальцы, чиркающие по коробку спичками.

Глубоко затягивается.

Зажимает переносицу и дёргает головой.

— В Москву отвези её завтра.

— Хорошо.

Молчим.

Тишина гнетёт и давит.

— Это всё? — всхлипнув, наконец спрашивает Яська не своим голосом.

— Это всё, — припечатывает он уверенно. — Сука, клянусь, на этот раз, подыхать буду, но не приползу. Помяните моё слово…

***

Сидим с Илюхой во дворе на лавке.

Курим.

— Куда пойдёшь на ночь?

В дом Семёновны он возвращаться не планирует.

— К Калашу.

Киваю.

— Утром с пацанами двину по адресам. Надо убедиться в том, что все иссоповские дали дёру после похорон. Условие было такое.

— Помню.

— На тебе девчонки. Завтра же обеих отвези в Москву. Нечего им тут делать. Мало ли что…

— Согласен.

— Хватило ума приехать. Запретил ведь!

— Так ведь похороны, Илюх… Они не могли иначе.

Тяжело вздыхает.

— Ты был прав, — затягивается. — Нельзя иметь отношения с такими, как мы. Это слишком опасно. Я вот думал, семью там создать. Жена-дети, дом, собака. А сегодня на кладбище постоял и понял, что всё это — лишь мои фантазии. Если настроен дела серьёзные делать, то придётся задвинуть свои хотелки. Не получится совместить.

— Яське предложили в Америку поехать работать.

— О как. А, вроде ж, другая девчонка конкурс выиграла?

— Да. Силиконовая долина, проплаченная нефтянником.

— Зашибись, всё продаётся и покупается, — усмехается Паровоз невесело.

— Выиграть-то, типа, выиграла для телека, но контракт зарубежное агентство хочет именно с Ясей.

— А вот это уже называется справедливость. И чё она? Обрадовалась?

— Она об этом мне даже не сказала.

— В смысле? — хмурит брови.

— Фотограф на улице подошёл, пока я её ждал. Стёпа тот, помнишь?

— Ага.

— Рассказал, что с Бортич встречались представители зарубежной конторы и что она намерена отказаться. Цитирую: «по личным причинам».

— Из-за тебя. Вот дурочка…