Кукла на троне

Нищенка выпростала руку из-под плаща и взяла Тенна за пояс. Вдруг Вернер заметил, что ее горб исчез. Его и не было – женщина только делала вид, а теперь разогнулась. Вернер подумал: этого не должно происходить. Полсотни вахт – и ни разу не случалось подобного. Прекратить немедленно!

Тенн, видимо, подумал то же самое. Он оттолкнул нищенку и потянул меч. Едва сталь показалась из ножен, женщина с непостижимым проворством схватила клинок двумя пальцами. То, что было потом… Тьма проклятая, как она?.. Святая зима!..

Словом, нищенка дернула пальцами – и оторвала клинок от крестовины. В руке Тенна оказалась одна рукоять, а клинок упал назад в ножны. Срез мерцал, раскалившись от касания.

– Упца… – еще повторил Рагольф и разинул рот.

Нищенка протянула руку – на каждом пальце по наперстку, а меж ними красная паутина – и сунула Рагольфу в пах.

– Нец!.. – выдохнул здоровяк. – Нец-нец! Спокойненько, буць лапуся!..

– Не дергайтесь, мальчики, – сказала нищенка, – или ему оторву, а вас накормлю. Ты, – это Вернеру, – не хлопай глазами, как телочка. Запри лучше ворота, пока сброду не налезло. А ты, с мечом, беги к леди Софии, покажи обломок и передай: Кукловод прислал Знахарку – старого лорда лечить.

– Нет, сестра, тебя там не будет! – жестко отрезал Эрвин. – Не хватало тебе стать заложницей!

– Меня защитят. Я хочу быть рядом с отцом, когда он…

Выздоровеет либо умрет – в любом случае, Иона должна быть рядом.

– Нет и нет, тьма сожри! Это безумный риск! Я не дам воинов для твоей защиты и тебя не пущу. Точка! А матери лучше вовсе не знать – расскажем, когда все кончится. С отцом будет только пара кайров и я.

Кайр Джемис кашлянул:

– Милорд… Вы не должны идти.

– Кайр, вы указываете мне, что я должен?!

– Да, герцог, – Джемис набычился, заложив большие пальцы за пояс. – Довольно вам рисковать. Сперва родите сына – тогда рискуйте. А до тех пор берегите голову!

– Кайр! Вы забываетесь! – огрызнулся Эрвин.

– Хотите, чтобы двух герцогов хлопнули, как мух, одним ударом? И Север утонул в крови, дерясь за власть в Первой Зиме? Через мой труп вы войдете в комнату отца!

Эрвин скрипнул зубами, сжал кулаки… но кивнул:

– Тьма бы вас, Джемис. Вы правы, я не могу. Но нужен доверенный рядом с отцом. Кто-нибудь, способный принимать решения.

– Я, – сказала Иона.

– Я, – сказал Джемис.

– Вы, – Эрвин кивнул Джемису. – С вами – трое часовых и Знахарка. Учтите вот что. Часовые – глупцы, их не жаль. Но вы мне дороги. Сделайте все, чтобы выйти живым.

– Да, милорд.

– Если придется убить Знахарку – не медлите. Но брать живой не пытайтесь. Если драки не случится, пусть она выйдет спокойно и идет куда хочет. Мы проследим за ней.

– Да, милорд.

– Ступайте!

Рагольф на ходу почесывал спасенный орган и бурчал:

– Оц-оц…

Вернер и Тенн хмуро молчали. Тенн успел заменить меч и поглаживал новую рукоять, привыкая ладонью. За ними шагал Джемис – верный пес герцога… точнее, верный волчара. От такого соседства по спине Вернера гулял морозец. И самое паскудное: Джемис не взял свою собаку. Он всегда ходил с собакой, а тут оставил. Что это значит? Нужно быть дураком Рагольфом, чтобы не понять: герцог не пошел сам и не пустил матушку, а послал Джемиса, Джемис же не взял собаку – пожалел. Значит, велики шансы, что все они дружно улетят на Звезду! И все напасти на их головы – лишь за то, что Вернер с Тенном не вовремя угодили в плен! Пускай кто-нибудь только заикнется, что в жизни есть справедливость, – и Вернер выбьет ему зубы! Конечно, если переживет нынешний день. И если сказавший не будет таким здоровым быком, как Рагольф…

А вот Знахарка совсем не робела. Шла вразвалочку, вульгарно покачивая бедрами. На кайров смотрела с ехидной такой ухмылкой и звала их не иначе, как «мальчиками». Ее нахальная самоуверенность наполняла Вернера злобой. Да кто она такая, эта дрянь? Кем себя возомнила?! По виду – гадалка, что одною рукой хватает ладонь простачка, а второю срезает кошель. А может, опытная шлюха, что исхитрилась накопить деньжат и открыть собственный бордель. Можно поспорить: мужиков она считает за последних сволочей и на каждом шагу обжуливает, а своих девиц держит в черном теле, как собак на псарне. И этакой твари попал в руки Священный Предмет, да еще говорящий!.. Как это может быть? Как Праматери допустили?! Вот Вернер – дворянин из хорошего рода, даже сказать, славного. Предки подвиги совершали, прадед по матери в балладу попал! Но ни одного предметика в наследстве, даже самого крохотного… А гнусная Знахарка – поди ж ты!