Кукла на троне

У Инжи Прайса не имелось детей. Не успел он озадачиться семейным вопросом, все находились дела понасущней… Но в последний год – а особо в последний месяц – угнездилась в голове неспокойная мыслишка: отчего у меня нет детей? Как бы хорошо, если б были… Имелась причина, по которой именно сейчас Инжи так часто думал о потомстве. И даже не о детях вообще, а конкретно – о дочери.

Была бы у Инжи Прайса дочура, она была бы умничкой. Иначе и представить невозможно. А он научил бы ее всему, что сам умел и знал. Главное – научил бы жить. Сам-то эту науку постигал годами, через пот и кровь… а доче отдал бы на блюдечке, готовое.

Была бы у Инжи Прайса дочь, он сказал бы ей: всегда следуй плану. Коли захотелось отойти от плана, крепко взвесь: нужны тебе лишние проблемы? Вся чертовщина начинается именно тогда, когда шел по плану – а потом из-за глупости свернул. План-то был чертовски прост. Он представился хозяйке трактира, чтобы она запомнила имя. Когда примчатся те, кто скачет по его следу, они, конечно, зайдут расспросить. Хозяйка скажет: «Инжи Парочка? Помню-помню, он подался в трактир «Джек Баклер». Туда и поскачут преследователи… а Инжи бросит фургон беженцев и уйдет пешком совсем в другую сторону. Прямо сейчас спрыгнет и зашагает на юг, к Алеридану. Проведет сутки на ногах – трудно, конечно, но зато надежно. Те, кто рыщет за его головой, умчатся по следам фургона, а когда поймут ошибку – уже и след Инжи простынет. Так что он запахнул жупан, надвинул пониже шапку и сказал:

– Спасибо за компанию, друзья, но пора с вами расстаться. Удачи вам в дороге. Прощавайте.

Все удивились. Мэтт и Рина – добрые души – стали уговаривать заночевать с ними в тепле. Анна Грета назвала дураком. Кол и дружки равнодушно пробурчали: «Ступай, ступай, без тебя больше места». А крошка Джи ухватила его за палец и уставилась в лицо – глаза у нее были большие-большие.

– Дядя Инжи, куда ты идешь? Останься, а то замерзнешь!

– Тебе то что? – осадила ее Анна Грета. – Решил старик помереть дураком – ну и пусть. Не твое дело.

– Я вырасту и стану пираткой, – ответила Джи. – А пираты своих зимой не бросают! Дядя Инжи, пожалуйста, едь с нами…

– Девочка, со мной все будет хорошо, – ласково сказал Инжи, как сказал бы дочери.

– А со мной? – спросила кроха.

– Вали уже, – бросил Кол. – Хватит телячьих нежностей!

Парочка не знал, что его убедило: колова грубость или глазища девчонки… Он расстегнул жупан и сделал то, чего не следовало: остался в фургоне.

Сумерки уже сгустились в непроглядную смоляну. Кол на козлах зажег фонарь, чтобы разбирать дорогу. Однако в фургоне царило оживление: всех согревала мысль о теплом ночлеге. Дружки Кола обменивались грубыми шутками и гоготали. Рина жалась к груди здоровяка Мэтта, тот поглаживал ее по волосам, приговаривая: «Звездочка моя, солнышко…» Вместе кутались в тулуп Мэтта, простодушные молодые лица светились тихой радостью.

Муж Анны Греты мечтал вслух:

– Вот остановимся в доме, под крышей, согреемся – сразу жизнь на лад пойдет. Потом еще денька два-три – и будем в Алеридане. Это большой-большой город, милая! Там откроем дело, разживемся деньгами. В таком городе много людей, вот и у нас будет много-много заказчиков. Не успеем оглянуться, как снова встанем на ноги, купим дом…

– Это ты-то начнешь дело? – съязвила Анна-Грета. – Хоть мелкой не ври. Отродясь ты не умел ничего начинать, мозги не так скроены. Что от отца получил, на том и жил.

Муж улыбался жалко и заискивающе:

– Да я что… Я только говорю: Алеридан – большой город. Там много возможностей…

– Много, да не для тебя! Есть люди, что умеют взять от жизни. А ты из других.

Малютка Джи вдруг спросила:

– В Алеридане будут пираты?

– Не мели чепухи! Сиди и молчи.

– Тетя Анна Грета, ну скажите, где бывают пираты? Очень хочу увидеть!..

– Я тебе что велела?!

Женщина замахнулась костлявой ладонью, и малютка умолкла. Даже не обиделась, как должное приняла желание Анны Греты ни с того ни с сего ударить. Малютка Джи никогда не унывала. Было холодно – стучала зубками, голодно – терла животик, но и не думала ныть. «Когда вырасту, стану пираткой!» – заявляла Джи. Пиратки не ноют попусту.

Парочка отодвинул завесу, выбрался на козлы и сел рядом с Колом. Заговорил негромко:

– Эх, парень, беда с этой войною. Много добрых людей согнала она с мест. Во Флиссе я видал сотни бедолаг, что приплыли с севера и ищут пристанища. Последние агатки готовы отдать, лишь бы уехать подальше на юг. Извозчики, подлецы, нещадно на них наживаются.

– Угу, ты прав, – скрипнул Кол.

– Но вы с друзьями – хорошие люди. Взяли нас в фургон, назначили умеренную цену. Глория-Заступница улыбается таким, как вы.

– Угу.

Парочка склонился к нему поближе и снизил до шепота:

– У Анны-Греты с муженьком припрятаны векселя. Сумму я не различил, но всяко не пара агаток. А скулят, будто последние нищие в городе. Видал таких негодяев?

– Угу, – Кол толкнул Парочку в плечо. – Ты сядь на место.