Кукла на троне

Кол нагнулся над врагом, чтобы взмахом топора довершить дело. Но вдруг как-то странно дернулся, выронил оружие. Неуклюже побрел в сторону, шатаясь на каждом шагу. Руки он прижимал к животу.

– Ой… – сказал Кол. – Ой…

Заметив Инжи, Кол двинулся к нему. Парочка попятился.

– Ой… Мама… Ой.

Дезертир разжал ладони. Внутренности высыпались из распоротого брюха.

Не зрелище привело Парочку в ужас – человечьей требухой Инжи Прайса не напугать. Скорость – вот что было жутко. Он даже не заметил удара, вспоровшего Колу живот! Смотрел прямо туда – и не заметил! Боги, никто не может так быстро!..

Парочка побежал. У конюшни еще длилась схватка. Мэтт замахнулся булавой, лежащий враг пнул его по коленям, отбросил, встал. Пошел на крестьянина, тесня назад – прямо в бушующее пламя. Но Парочке не было дела. Он мчался к спасительным дверям трактира, моля богов дать ему добежать до цели. На подъездной дороге поскользнулся, упал в пятно теплого и мягкого чего-то… Каша из плоти, ткани, костей. Все, что конские копыта оставили от мужа Анны Греты. Парочка завопил, оттолкнулся, взрыл ногами кровавый снег. Взбежал на крыльцо, спотыкаясь о каждую ступень, влетел в дом, захлопнул дверь, навалился всем телом. Задвинул щеколду – и сполз на пол.

– Что там? Что там?! – закричала Рина, тормоша его за плечи.

– Всем конец.

– Что с Мэттом? Скажи, где Мэтт?!

– Ты глухая, что ли? – подтащив Рину к себе, Инжи проорал ей на ухо: – Всееем конееец!

Крестьянка потемнела лицом, отпрянула, задохнулась. Лишь тогда Инжи заметил, что Рина в прихожей одна.

– Где арбалетчики? Почему не стреляли?

Рина не ответила. За секунду Инжи сам понял. Из-за шторы, отделяющей зал, донеслись весьма выразительные звуки: удары ног о человеческую плоть.

* * *

Одного дружка Кола звали Джоном. Имени второго Парочка не запомнил и все не удосуживался спросить. Теперь, очевидно, можно было уже не заботиться об этом. Второй дружок Кола лежал перед камином, его лицо имело цвет сливы, зрачки закатились, а огромный язык – размером с кулак – вывалился изо рта.

Куцый брат хозяина и ростовщица Анна Грета занимались избиением пленника. Били самозабвенно, вкладывая душу в каждый удар. Били носками и каблуками, подпрыгивали от усердия. Охаживали по ребрам, животу, голове; по скрещенным рукам, которыми пленник прикрывал лицо. С размаху лупили прикладами арбалетов. Переводили дух, утирали пот со лба – и возвращались к делу. Их лица румянились, глаза горели. Видимо, ни куцему, ни Анне Грете прежде не доводилось вымещать чувства насилием – и новое занятие пришлось обоим по душе.

Крошка Джи вжималась в половицу за креслом, белая от ужаса.

Заложив пальцы в рот, Парочка пронзительно свистнул. Когда экзекуторы заметили его, спросил:

– Какого черта вы делаете?

– Он убил того парня! – куцый ткнул в колова дружка.

– Как убил?

– Застонал, будто подыхает. Тот пошел посмотреть – а этот гад накинул ремень ему на шею и задушил!

– И вы решили запинать его до смерти?

– Он – это – заслужил! – раздельно произнесла Анна Грета, при каждом слове опуская каблук на ребра пленника.

– Пусть подохнет, гад! – куцый огрел его прикладом.

– Вы должны были стоять с арбалетами у окон и стрелять во Льда, если тот появится. Представь себе, он таки появился.

– Брат пошел к вам на помощь! – огрызнулся куцый. – Уж впятером вы как-нибудь…

Осекся. Заметил, наконец, что Инжи вернулся один, а Рина плачет навзрыд.

– Что случилось?

– Твой брат на Звезде, – сказал Парочка. – Там же, где и муж Анны Греты.

– Как – на Звезде?..

Они уставились на Инжи, забыв про избиение.

– Так, – отрезал Парочка.

До смерти хотелось пить. Он открыл бар, взял ханти – самое крепкое пойло, что здесь имелось, – налил в стакан. Опустился в кресло, сделал большой глоток. Люди по-прежнему таращились на него.

– Ну, чего смотрите? Я неясно выразился? Все померли. Так яснее?

Куцый ляпнулся задницей на пол, обхватил голову руками и завыл. Анна Грета зло прошипела:

– Вы впятером не смогли?!

– Выйди и сама попробуй, коль такая умная… – Инжи хлебнул еще.

– Не мужики, а тряпки!

– Ты, смотрю, не больно убиваешься по мужу.

– Не твое дело, старый козел!

Парочка потерял к ней интерес. Придвинулся к пленнику, что корчился на ковре. Ему крепко досталось: лицо разбито в кровь, руки опухли от синяков, ножевая рана вновь открылась.

– Хочешь?.. – Инжи показал стакан.

– Угу.

Он приподнял голову пленника и помог выпить.

– Зачем ты убил его?

– Хотел забрать нож, что у него на поясе.

– Резонно, – согласился Инжи и взял себе кинжал мертвеца. – Ты думал, мы убьем Льда?

– Вы?.. Льда?.. – беззубая усмешка пленника была весьма красноречива.

– Тогда зачем ты рисковал? Мог просто подождать, пока Лед разделается с нами и освободит тебя.

– Ты не понимаешь…

– Объясни, я уж постараюсь понять.

– Зачем оно тебе?

– Хотя бы затем, чтоб не помирать в неведении.

– Думаешь, лучше сдохнуть умным, чем дураком? – ухмыльнулся пленник.

– Обидно быть мертвым, согласись. А уж мертвым дураком – вдвойне обидно.

Пленник хмыкнул.

– Дай еще.

Парочка влил в него несколько глотков.