Кукла на троне

– И ты ждешь, что мы будем тебе подчиняться?

– Разумеется, – ответил Новичок с удивлением. Так, будто его власть никогда и не ставилась под вопрос.

Искра – 10

Фаунтерра, Дворцовый Остров

Крестьяне, крестьяне…

Боги, каким счастьем было бы думать лишь одну мысль одновременно!

За пять дней, что Мира провела в поезде, столица преобразилась: началась летняя ярмарка. Мире следовало радоваться. Дважды радоваться. Трижды.

– Долгих лет ее величеству!.. Слава Минерве, Несущей Мир!..

Столица бурлила. Вокзал встречал владычицу дождем из цветов. Улицы задыхались от человеческих толп. Лепестки ландышей, бумажное конфетти летели под ноги коням.

– Слава Янмэй! Да здравствует Минерва!..

Мира думала о лжи.

– Кайр Джемис, почему они радуются? Будь мы в Мелоранже, я бы поняла. Но столичникам есть ли дело до Литленда?..

Когда северянин считал нужным говорить – он говорил правду.

– Милорд прикормил их. Дал денег и велел радоваться. Они радуются.

– Почему кричат мое имя, а не его?

– Кричат о том, кого видят.

– Слава Янмэ-ээээй! – надрывалась толпа.

Мире следовало бы радоваться. Знают люди или нет, но она-то знает: переговоры с Мораном – ее триумф. Спасенный Мелоранж – груз, упавший с души.

Мира думала об интригах.

– Почему никто раньше не сказал мне о восстании?

Северянин не всегда считал нужным отвечать. Он молчал, а карета въезжала на Дворцовый Остров. Мост был так запружен людьми, что, казалось, войско Бэкфилда снова штурмует Дворец. Они даже не сразу заметили эскорт императрицы, до того были заняты единственной целью – прорываться к воротам. Гвардейцы потеснили людей, те прижались к перилам, давя друг друга, и с руганью сомкнулись, едва экипаж проехал. «Это мое место! Я был перед тобой, баран!..»

Мира думала о восставших крестьянах. Похожи они на эту толпу? Или еще хуже – голодней, озлобленней? А если и да, то что же? Они – простые маленькие люди. Ориджин прошел сквозь них к своей власти, как сейчас я проехала экипажем. Им ли стыдится – или нам?..

За воротами толпа перетекала в многохвостую очередь. Десять обменных будок плотно окружала стража, пропуская людей по одному. Остальные бранились, упираясь в скрещенные копья. За кордонами копейщиков Мира увидела шерифа Фаунтерры, а с ним и леди-бургомистр. Велела остановить.

– Ваше величество, поздравляю с блестящим успехом! – леди Аланис сделала изящный реверанс. – Столица празднует ваш бескровный триумф. Надеюсь, вы довольны встречей?

Мира пожалела, что послала волну из поезда. Лучше бы вернулась без предупреждений – не пришлось бы захлебываться в волнах лицемерия.

– Встреча прекрасна, благодарю вас. Я вижу, и ваши успехи заслуживают восторга. Ярмарка весьма оживленна, не так ли?

– Мои успехи – плод находок вашего величества. Горожан влечет возможность повидать Дворцовый Остров и шанс купить бумажную елену за семь глорий серебром. Посетителей больше, чем во все прошлые годы. Доходы огромны – сорок тысяч золотом за один первый день.

– Глядите, как бы остров не затонул под грузом монет! – сострил шериф. – Готовьте лодку, ваше величество!

Мира поморщилась:

– Непременно… Леди Аланис, ответьте мне… вы знали о крестьянском восстании?

– Да, ваше величество.

– Почему не сказали мне?

Аланис Альмера последней стала бы откровенничать с Мирой. Вопрос был глуп и преследовал единственную цель: выплеснуть горечь. Аланис ответила:

– Ваше величество, зачем оно вам?! Мужики-бунтари – забота солдат и констеблей, а не вельможных дам! Я сама предпочла бы не знать, лишь по случаю услыхала.

Раскланявшись с нею, Мира двинулась по ярмарке.

Всюду бурило и кипело. Продавалось все и отовсюду, со всех концов света, из лесов и городов, болот и гор. Примерялись сапоги и кафтаны, развертывались платки, блистали зеркала, смотрелся на просвет фарфор, пробовались на мозолях клинки, раскрывались луковицы часов, напяливались на нос очки, шумно с причмокиванием пилось наперстками вино, столь же шумно вдыхались запахи чаев и кофейных зерен… Голова раскалывалась от шума, вспоминался топот ордынских коней.

– Ваше величество, я скажу лишь одно слово: поздравляю! – банкир Конто протиснулся меж солдат эскорта. – Нет, простите, одним никак не обойтись! Ярмарка во дворце – гениальный ход; бумажные деньги со скидкой – полнейший триумф! Люди тратят их намного охотней: и из-за скидки, и потому, что не чувствуют цены бумажек. Умом понимают, но на чувствах – нет. Расстаться с золотом намного трудней, чем с бумагой!

– Я не предвидела этого, – устало выронила Мира. – Просто хотела ввести в оборот ассигнации.

– Притворюсь, что не расслышал. Больше не говорите этих слов! Ваше величество – мастер финансов. Никому не нужно слышать обратного!

Триумф… Вопрос латания дыр в казне, над которым она столько билась, теперь, похоже, решен. Хватит денег на ремонт рельсовых дорог, на выпуск ассигнаций, на восстановление полков Серебряного Лиса… Даже на налоговую реформу, о которой Мира до сих пор боялась думать всерьез.