Кукла на троне

– Дельный план, – согласился Инжи. – Но кое-что добавлю. Сначала ты закажешь сюда, в купе, пристойной жратвы. Отобедаем, как в дворянском вагоне полагается: из трех блюд, с винцом и десертом, чаю-кофию выпьем. Торопиться не станем – побеседуем за трапезой, в окошко поглядим. А как стемнеет – тогда-то и устроим дельце.

– Какое дельце? – спросила Крошка Джи, проявив кромешную наивность.

– Отличное дельце, малютка, – подмигнул Инжи, – пиратское.

Марк согласился и дернул за шнурок. Явился лакей, обстоятельно перечислил блюда, предлагаемые господам пассажирам, по просьбе Инжи дал пару советов. Получив заказ, лакей убрался. Ворону и Парочке не оставалось ничего, кроме ожидания. Они и ждали, а поезд шел, на окрестные холмы ложились сумерки.

– Инжи, – спросил Марк, – вот если по-человечески: что ты дальше будешь делать?

– Как и раньше: часы починять, – без колебаний ответил Парочка.

– Я вот о чем. Ты вроде как прыгнул через голову. Познакомился с императрицей, с Северной Принцессой, одну из них даже чуть не угробил. Столкнулся с двумя парнями из бригады – считай, приспешниками Темного Идо. От них ушел живым, еще и узнал про Абсолют, идову схему повидал. Теперь вот лично глава протекции отпустит тебя на свободу… После этого не скучно ли будет – назад к ремеслу? Резать каких-нибудь купчишек на заказ конкурентов – не уныло ли?..

Инжи прищурился:

– А ты не для себя ли спрашиваешь? Коль найдешь Абсолют и поймаешь бригаду – это выйдет твоя сыщицкая вершина. Любая тропинка вниз поведет – это тебя беспокоит?

Ворон пожал плечами.

– Я вот что скажу, – Парочка погладил Крошку, будто обращался к ней, – вершина пиратского дела, да и сыщицкого тоже, не в том, чтобы сотворить нечто этакое. Вершина – помереть от старости в собственной теплой постельке. Кому удастся – вот тот настоящий мастер. Запомни это, Крошка, и ты запомни, Ворон.

– Планируешь жить долго? – ухмыльнулся Марк. – При твоем-то ремесле?

– Наши с тобой ремесла не сильно-то отличаются: оба кушаем хлеб за то, что кому-нибудь делаем плохо. И уж кому, как не нам, знать цену жизни. Каждый лишний год, каждый денек нужно ценить. По большому счету, что еще ценить-то?

– Философ… – буркнул Марк. – Мне Деда хватает.

– Сам спросил, – обиделся Инжи и переключил внимание на Крошку.

Подали обед: лакей прикатил целую тележку с серебряными блюдами. Крошка Джи, которой прежде не случалось так обедать, засыпала Инжи вопросами: а что это? А это что? Зачем такая вилка, зачем сякая? Что за маленький кувшинчик с носиком? Почему хлеб с травой? Почему мяско чем-то синим облито? На большинство вопросов Инжи отвечал: не забивай себе голову – просто так у дворян принято.

Приступили к трапезе. Марк обратил внимание, как умно ест Парочка: не набивает живот тяжелыми харчами, вроде хлеба да мяса, а выбирает легкое да питательное – сыры, орехи, рыбу. Он воздержался и от вина, и от десерта, вместо чаю выпил крепкого кофе. Сделал запас: переложил лепешками кусочки свинины, обернул в салфетку, спрятал в карман, а в другой карман – булочку с шоколадом. Крошка Джи, наевшись до отвала, свернулась калачиком и уснула.

– Так оно и лучше, – сказал Парочка. – Еще бы следом увязалась… Ты же помнишь обещание, Ворон: устрой мою Крошку в хороший пансион, чтобы выросла почти как благородной девицей.

– Помню, – кивнул Марк. – Давай уже, говори.

– Экий прыткий. Сначала, будь добр, зайди-ка туда.

Инжи указал на дверь каморки для слуг. Вагон первого класса, как никак: он для тех, кто ездит с прислугой…

– Зачем? – усомнился Ворон.

– Чтобы не передумал.

Марк заметил защелку на двери. Оставив агатку на столе, вошел в каморку, но подпер дверь ногой.

– Говори. Что такое Абсолют?

– Мог бы и сам догадаться. Что ценнее любого оружия, а? Что вообще ценней всего на свете? Вдвойне обидно умирать, когда мог получить – что?..

– Кончай загадки! Говорю же, мне Деда…

«…хватает» – Марк не сказал.

Без предупреждений вагон резко затормозил. Завизжали колеса, яростно громыхнули сцепки. Марк полетел через каморку, успев подумать: не по-дворянски тормозим! – и больно стукнулся плечом о стену. Инжи устоял – удержала цепь на руке. Не теряя ни вдоха, он захлопнул дверь за Марком, щелкнул задвижкой.

– Ах ты!..

В каморке прислуги было темно: окно крохотное, на улице сумрак. Ворон ринулся наощупь, больно стукнулся о столик, выругался. Нашел дверь, ударил кулаком – конечно, заперта.

– Открой, гад!

Еще чего! По ту сторону двери Инжи Прайс уже крутил винты ребром монетки.

С улицы – от входа в вагон – донеслись странные звуки. Удар, звон стекла. Испуганный вскрик, обрывчатый приказ, еще удар. «Что происходит? – громко возмутился кто-то из господ пассажиров. – Непотребство! Дикость!» Марк с размаху саданул в дверь – только отбил плечо. Добротная дверь, зараза! Тьма, должна быть еще одна – не через хозяйское ж купе слуги ходят в уборную! Он ринулся к стене напротив окна, пошарил, нащупал ручку. Дернул – заперто. Где защелка?