Кукла затворника

— По-разному. А что, ты спешишь? Если так, то не смею тебя задерживать…

— Нет, нет, — запротестовала Марго и обвила его локоть своей рукой. — Дело не в этом. Я совершенно свободна. Просто мне тяжело ходить.

— Понимаю. Плоскостопие? У меня тоже. Быстро устаю. И специальные стельки не помогают.

— Нет, у меня одностопие.

— Как это?

Марго взялась за штанину своих брючек и поддернула ее. Вместо ноги Макс увидел протез.

— Я попала в автомобильную аварию три года назад. Не по своей вине. В меня въехали. Ноги зажало между сиденьем и сплющенной панелью. Одну спасти удалось, а вторую нет.

— Сочувствую тебе.

— Главное, жива осталась. — Марго снова одарила Макса своей улыбкой. — А протез я скоро новый закажу. Самый-самый. И буду порхать, как бабочка.

— А давай возьмем электросамокаты? — встрепенулся Челышев. — Тут прокат недалеко.

— Предлагаю немного пройтись, потом выпить по чашке…

— Горячего шоколада?

— Ты запомнил, что я люблю его. Какой внимательный! — И ткнулась ему в бок.

Такая непосредственная… Милая, очаровательная, открытая, легкая… Настоящая!

«Как бы не влюбиться, — подумалось Максу. Но следом пронеслось: — Поздно. Я уже…»

Глава 6

У Василия было дурное предчувствие!

Ему не верилось, что они раскроют дело об убийстве Иванова.

Такого с ним еще не бывало. Барановский всегда был нацелен на результат и не позволял сомнениям влиять на подсознание. Ведь там рождаются предчувствия, не так ли?

Но, покопавшись в себе, Василий понял, в чем дело. Он не хочет уходить из органов. А коль сказал себе, напишу рапорт, как раскрою убийство кукольника, значит, за базар придется отвечать…

Или нет?

Слово же он не давал. Не клялся, не божился.

Барановский выругался сквозь зубы. Настроение и так было не ахти, но стало совсем паршивым. Подкатив к магазину, занимающему первый этаж дома, где он жил, Вася купил бутылку водки, пачку пельменей и банку майонеза. Хлеб у него вроде бы оставался. Имелись огурцы, редис, зелень с грядки — матушка выращивала их на даче и регулярно снабжала сына витаминчиками. Все это настрогать, заправить майонезом, и получится отличный ужин из двух блюд.

Вася заходил в лифт, когда зазвонил телефон. Пакет он не взял, решив донести покупки в руках. Пришлось засовывать пельмени под мышку, чтоб ответить.

— Алло, — гаркнул он, не успев глянуть на экран.

— Василий?

— Да, да, слушаю.

— Я не вовремя? — Теперь он узнал голос Оли. А она не поверила ушам. Грубое «алло» и сухое «слушаю»? Тогда как всегда: «Как я рад, что ты позвонила», потому что чаще она писала эсэмэс.

И только тут Василий вспомнил о том, что Оля звала его сегодня к себе в салон!

— Оленька, повиси минутку.

Он доехал до своего этажа, отпер квартиру, вошел. Сбросив покупки на тумбу, возобновил разговор:

— У нас запара на работе. Извини, что не позвонил и не предупредил об этом.

— А я жду-жду…

— До сих пор?

— Да. Вот и решила позвонить, узнать.

У нее был такой печальный голос, что Барановский едва не поплыл. Но он смертельно устал и был не в духе. Ехать до салона полчаса. А он потный и голодный плюс ко всему. Но дело даже не в этом. Ополоснуться можно в салоне, по дороге съесть гамбургер. А как взбодрить себя и настроить на романтичный лад? Если на секс, пусть пассивный, Васю еще хватит (Оля любит позицию «наездницы» и все сделает сама), то на разговоры точно нет. А ей они нужны даже больше, чем оргазмы.

— Я не знаю, во сколько освобожусь, — соврал Вася.

— Ладно, я поняла, — выпалила она и бросила трубку.

«Я, мать твою, не мальчик по вызову! — мысленно рявкнул на нее Барановский. — Сколько раз предлагал иногда встречаться у меня. Ключи от квартиры предлагал. Но нет, ни в какую не соглашаешься! Как будто то, что ты изменяешь мужу на «нейтральной территории», тебя хоть как-то оправдывает…»

Вася прошел на кухню. Ополоснув руки, налил водочки. Достал из холодильника огурец. Выпив и закусив, поставил воду для пельменей, а приняв на грудь еще пятьдесят граммов, отправился в душ.

Спиртное немного помогло, и Барановский успокоился. Так что третью стопочку употребил уже за накрытым столом: и салат настрогал, и пельмени сварил, и хлеб в микроволновке размягчил.

«Сейчас бы на массажный стол, — мечтательно подумал Вася. — Или на диван с барышней, предпочитающей позу «наездницы». Но только не болтливой. И не требующей от тебя рассказов. Такую бы, с которой хорошо вместе помолчать…»

Помечтав об этом, Вася убрал бутылку в холодильник. В ней оставалось чуть меньше половины. Он еще не решил, допьет он водку или нет, но в любом случае пусть она будет ледяной.

После душа Барановский ходил в одних трусах. Ему нравилось, когда одежда не стесняет движения. Если он переедет на Азовское море, сможет ходить в шортах и майках, и это здорово.

Выпив, он снова захотел бросить к чертям работу и отправиться в долгое путешествие.