Кукловод: Реквием по Потрошителю (СИ)

— Не хотел давать ложной информации, пока она не подтвердится. Собакуно оказалась тем еще крепким орешком, в первый же день нас вызвала вместе с художником, чтобы составить портрет. Сначала ничего внятного не выходило, она сомневалась, но в конце концов мы пришли к одному конечному результату. Собственно, он нас и обескуражил. Мы дали Темари время немного прийти в себя и повторили процедуру, которая ничего не изменила. А после того, как мы показали сами фотографии «подозреваемого», она клялась, что это он.

— Подожди, фотографии? Вы уже знаете, кто он? — Итачи заерзал на стуле, в волнении утерев выступивший на виске пот.

— Уже высылаю тебе фото по факсу. Если ты стоишь, лучше сядь.

Факс затрещал словно десятки цикад, белая лента бумаги язычком высунулась из машины, и Итачи без ненужных прелюдий выдернул присланную фотографию, развернув ту изображением к себе.

— Ха… — то ли вдох удивления, то ли действительно смешок. Учиха непонимающе смотрел на фотографию, прищуриваясь точно старик, неуверенный в собственном обманывающем зрении, чуть приоткрыв уста, так и не высказав вопрос, застывший на кончике языка.

— Зачем ты прислал мне фотографию Акасуны Сасори — последней жертвы Потрошителя?

— Итачи, он и есть наш клиент, — сухо отозвался Сенджу, после чего повисла многозначительная тишина, явно предназначенная для того, чтобы Итачи смог осмыслить его слова.

Итачи пытался сглотнуть. Невидимый, но осязаемый ком встал поперек горла, заставляя трясущиеся пальцы ослабить тугой узел галстука. Итачи все смотрел на фото паренька, чей образ расплывался в воспоминаниях, лишь обрывками вспыхивая на том же месте, в том же кабинете, где он сейчас находился, точнее, напротив него. В тот день он был отстраненный или же безумный? Смотрящий за его спину, словно там таился его ангел-хранитель или же дьявол? Картины вспыхивали хаотично: квартира неизвестного, где была найдена подверженная пластинации Инаеси Нарико, найденная до этого забальзамированная рука. Даты смертей его одногруппников. Пропавшая фотография из дела Акасуны Сасори. Само дело, выпавшее из рук Рейко в архиве. Рейко в туалете, бледная, точно воплощение холеры. Ритуальные убийства. Реквием по павшим душам от когтистой руки Потрошителя. Слепая месть.

— Итачи, ты слышишь меня?

Итачи вздрогнул, выйдя из оцепенения, не заметив, как фотография в его руке превратилась в смятый комок.

— Да, — вырвалось хрипло, словно он пересекал пустыню без глотка воды.

— Темари уже окрепла, мы выедем сегодня же скорой электричкой, его портрет уже выслан по всей стране и объявлен в официальный розыск, так что его фотографии, возможно, уже висят на всех остановках, полиции тоже стоит подключиться.

— Да, я решу этот вопрос.

На следующей день Учихе сначала показалось, что он увидел мелькнувшую Рейко. Но, как оказалось, хоть здесь глаза его не обманули. Итачи толкнул дверь криминалистической лаборатории, слыша лишь противный шаркающий скрип от собственной подошвы. Как ему и сказали, Рейко терпеливо стояла у рабочего места отсутствующего Шикамару. На шум открывшийся двери полицейская подняла красные обрамленные бессонными синяками глаза. Её качнуло в сторону, будто от дуновения осязаемого только ею ветерка.

— Итачи-сан, — устало наклонила голову, а в голосе притворство и страх, которые доселе Итачи не замечал. Не мог заметить, потому что все это время смотрел, но не видел. Слушал, но не понимал.

Сплошной комок нервов — вот кем теперь предстала перед ним Акияма. Потяни за нужную ниточку, и она рассыплется. И именно эту ниточку Итачи и держал, крепко сжимал, чтобы тот же ветер, заставляющий легко покачиваться Рейко, не унес заявление, написанное недрогнувшей рукой.

Может, ему стоило поинтересоваться её здоровьем хотя бы для приличия, но Учиха так устал от всего, что молча ударил заявлением по столу, не разрывая зрительного контакта.

— Это тебе.

— Что это? — обескураженно прошептала Акияма, нахмурив неаккуратно выщипанные брови.

— Заявление об отстранении Акиямы Рейко от работы и её скором переводе в другой отдел.

Рейко качнула головой — нет, в небрежном жесте она кричала: «Нет, постойте». И беспомощно подняв непонимающий влажный взгляд, потянула заявление за кончик к себе.

— В связи с тем, — Итачи продолжил монотонно и беспристрастно, — что рядовая Рейко поступила на службу в полицию в личных целях, чтобы подобраться к информации в архивах о деле Кукловода — Акасуны Сасори — убившего её подругу, Одаки Марико, но не успевшего убить её саму.

Ниточка потянута, и клубок распутался, рассыпав тщательно спрятанные слезы, боль и крики. Рука, словно ужаленная, дернулась от заявления. Рейко поднимала голову непростительно долго, со все еще спрятанным под опущенными веками взглядом, будто время в насмешку замедлило свое течение. Она взглянула на Итачи с мольбой, вот только о чем именно она молила? Дрожь щекочущей волной прошлась по телу, и Акияма вновь потупила взгляд, подтянув заявление к себе, все еще не веря.