Кукловод (СИ)

— А поехали! Кстати, сиделке я уже позвонила, предупредила, что могу задержаться до утра. А про сына тебе, наверное, Наташка растрепала? Баба она хорошая, только язык у нее без костей, — беззлобно сказала Оксана. — А теперь давай прощаться с именинницей, время уже позднее, да и выпила я неплохо; чего доброго, отключусь еще до кровати.

— Кстати, — полчаса спустя сказал Клест, впуская Оксану в прихожую своей квартиры, — ты скорпионов не боишься? А то у меня живет тут один, правда, в аквариуме.

— Скорпион?! Вот это здорово! Никогда не видела живого скорпиона... Только засушенных на выставке.

Пока Алексей лихорадочно перестилал на кровати свежее постельное белье, его гостья не отходила от аквариума, в котором членистоногое ужинало очередной партией тараканов. Вид закованного в лоснящийся хитин существа привел Оксану в неописуемый восторг.

А затем она привела в восторг и Алексея. Девушка его так завела, что он через час чувствовал себя выжатым, словно лимон. Он высвободил всю накопившуюся в нем сексуальную неудовлетворенность, набросившись на Оксану, словно изголодавшийся самец.

Клест и впрямь изголодался за те годы, как разошелся с бывшей супругой. Впрочем, он и был сейчас самым что ни на есть самцом. К тому же с ней он никогда не испытывал такого подъема, как с Оксаной. Или ему это сейчас так казалось, когда он достиг пика блаженства... Да и черт с ней, с бывшей. Главное, что рядом с ним была она, та, ради которой он с готовностью теперь мог пожертвовать чем угодно. В том числе, как ему казалось, даже своей жизнью...

Глава 13

Оксана тихо ушла, когда Алексей еще спал. Проснувшись в половине девятого, он обнаружил на подушке пару длинных волос (тут же вспомнилась песня «Чижа») и записку:

«Спасибо, было просто здорово! Извини, что убегаю, дела. Завтрак на столе в кухне. Чтобы ты выспался, я на всякий случай отключила телефон».

Как же так! Неужели он так крепко спал, что не услышал, как Оксана уходила?! Если бы не эта записка, можно было бы подумать, что все, произошедшее накануне вечером — всего лишь прекрасный сон.

Он потянулся, затем встал и раздвинул занавески на окнах. На улице вовсю светило солнце, день обещал быть жарким. Эх, проваляться бы весь день на пляже, ни о чем не думая...

На кухне его ждала яичница в закрытой крышкой сковороде, и бутерброды с сыром и ветчиной.

«Надеюсь, она сама-то позавтракала», — думал Клест, набивая рот едой. После бурной ночи есть хотелось неимоверно, и он сметелил все, что приготовила вчерашняя любовница.

Утолив голод, Алексей включил сотовый, а затем и радиотелефон. И тут же вздрогнул от раздавшейся трели. С нехорошим предчувствием он поднял трубку, и услышал в ней взволнованный голос Леонченко:

— Алексей, е-мое, ну ты где пропадаешь?! Домашний отключен, сотовый тоже...

— А что случилось-то? — спросил Клест, ожидая от следователя какого-нибудь подвоха.

— Весьма радостное в кавычках событие. Пару часов назад еще один интересный жмурик обнаружился. И снова твоя фамилия на стене.

Алексей вздрогнул, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

— Тело уже отправили в морг, — продолжал как ни в чем ни бывало следователь, — там тебя ждут. Сам приедешь, или машину за тобой отправить?

— Ладно, сам доберусь. Какой морг-то, судмедэкспертизы? Ну жди, уже еду.

Вот так, не успел проснуться, и снова в бой. Знал бы, что предстоит поездка в морг — с завтраком повременил бы. Хоть и насмотрелся за последние годы на трупы — да не то что насмотрелся, а и натрогаться их успел — но все же лучше на такие дела ездить по возможности с пустым желудком.

Не прошло и минуты после звонка Леонченко, как тренькнул дверной звонок. Недоумевая, кто бы это мог быть, Алексей открыл дверь. На пороге с солонкой в руках стояла соседка из квартиры напротив, Вера Борисовна. Старушка нередко захаживала к художнику занять немного соли или сахарку, причем долг никогда не отдавала. Клест как-то прикинул, что вес вынесенного из его квартиры сахара и соли в квартиру напротив в общей сложности уже потянул бы на несколько кило, но, будучи человеком скромным, никогда соседке не отказывал.

Вот и на этот раз он мило улыбнулся:

— Здравствуйте, Вера Борисовна. Что, соли одолжить?

— Ой, Лешенька, мне совсем немного, вот, насыпь в солоночку. А то взялась кашу варить, глянь — а соли ни грамма. Вечером в магазин пойду, обязательно куплю, и все тебе верну...

— Да бросьте вы, Вера Борисовна!

Пока он ходил на кухню, любопытная старушка словно невзначай заглянула в комнату.

— Ба, какая картина... Эт чаво ж, ангелы, штоль, летают над деревом?

— Полотно еще не закончено, — мягко выдавил Алексей соседку обратно в коридор. — Вот, возьмите вашу соль.

— Ну, спасибо, Лешенька, выручил.

Путь на такси до «разделочной», как между собой называли морг сотрудники правоохранительных органов, занял полчаса. Леонченко, дымя сигаретой, нервно прохаживался перед приземистым зданием, над которым витал сладковатый запах смерти, сдобренный жирными, зеленым мухами. Чьи-то родственники топтались у входа, ожидая выдачи тела.