Кукловод (СИ)

— Ладно, давай займемся твоей журналисткой. Перешли мне фотографию, а я пока позвоню в редакцию «Приволжских вестей». Если там не знают, где она может быть, придется обзванивать морги. Хотя, не исключено, что она до сих пор лежит где-нибудь в кустах, а то и вовсе в мешке на дне реки.

Как выяснил Леонченко, в редакции ничего не знали о том, что случилось с их корреспондентом. Ольга пропала два дня назад. Но поскольку, будучи вольным художником, она нередко исчезала на несколько дней и даже недель, никто не стал бить тревогу.

В морги тоже ничего похожего не поступало. Оставалась надеяться, что просмотр фотографии даст хоть какой-то результат. Леонченко тут же пригласил Чикатило, который на счастье оказался трезв, как стеклышко.

Совцов принялся обрабатывать фотоснимок в специальной программе, напряженно вглядываясь в монитор.

— Фото было сделано без вспышки в светлое время суток, скорее всего вечером или утром, если судить по тени, отбрасываемой покойной, — не отрываясь от своего занятия, бормотал Чикатило. — Журналистка лежит на земле, рядом травка, но уже сухая, какой-то мусор... Ну-ка, посмотрим повнимательнее, что это за мусор такой. Та-а-к, обрывок газеты, текст хрен прочитаешь, обертка от «Сникерса»... А вот это уже интересно.

— Что там? — одновременно выдохнули Клест и Леонченко, еще ближе склоняясь к экрану, обступив криминалиста с двух сторон.

— Вот, следите за курсором, рядом с головой трупа осколок зеркала или стекла. А в нем, если присмотреться, угадывается отражение купола какого-то храма. Я прав, господа?

— И точно, Чика... пардон, Степаныч, — тут же поправился следователь, заслышав глухое рычание эксперта. — Вон, маковка, на ней крест, только непонятно, позолоченный или вообще деревянный.

— Так что, други мои, придется вам объехать городские храмы и часовни, и не исключено, что и пригород тоже, — сказал Совцов, откладывая в сторону лупу. — Не думаю, что беднягу уволокли очень уж далеко. Впрочем, не факт, что преступник оставил тело там, где его сфотографировал. Вдруг он настолько хитрый, что специально положил рядом с покойницей зеркало, и под таким углом, чтобы в нем отражался купол храма...

— Ну ты уж загнул, Степаныч, — недоверчиво ухмыльнулся Леонченко. — Это ж какими мозгами нужно обладать, чтобы так все продумать!

— Э-э, брат, на моей памяти такие фрукты попадались, не чета твоему. Вот, помню, году в 77-м...

— Степаныч, давай воспоминания оставим как-нибудь на следующий раз. Соберемся, посидим за бутылочкой... А пока спасибо за помощь, нам нужно работать.

Первым делом Леонченко подал запрос на выделение нарядов и прочесывание местностей вокруг всех городских «объектов религиозного культа», уточнив, что его интересуют только христианские храмы. Однако необходимость в этом отпала сама собой. Тело журналистки нашлось и без участия органов правопорядка. Причем возле находящего недалеко от дома Алексея Успенского храма. Автором страшной находки стал местный бомж, который в перерыве между сбором милостыни на паперти отошел в кусты справить малую нужду. Кочарян лежала буквально в двух шагах от ведущей к храму дороги. Просто удивительно, что до этого на нее никто не наткнулся.

— Сканировать будешь? — спросил Виктор, когда они приехали в морг и стояли у каталки, на которой лежало, накрытое простыней, тело несчастной журналистки.

— А надо? — ответил вопросом Клест. — По-моему, здесь и так все ясно. А удовольствия от сканирования, честно скажу, никакого, последние нервы оставишь.

— А если он опять какое-нибудь послание передал?

— Хм, ну если только послание...

Впрочем, ничего полезного сканирование не дало. На этот раз маньяк подкараулил девушку, которая ходила в храм по какой-то журналисткой нужде, оглушил, ударив чем-то тяжелым по голове, и оттащил подальше в кусты, где задушил несчастную и уже мертвую обезобразил.

Уже на выходе из морга Леонченко сказал:

— Жалко журналистку. Мне в редакции сказали, что у нее девочка растет, без отца, ей всего три года. Теперь бабушке придется внучку в одиночку на себе тащить.

А Клест запоздало подумал, что если бы он согласился пообщаться с Ольгой, возможно, все могло бы сложиться по-другому. Хотя, одернул он себя, Зиновия это не остановило бы, он все равно нашел бы способ расправиться с несчастной.

Глава 24

Ночь превратилась для него в один длинный видеоряд кошмарных сновидений. Несколько раз во сне всплывала журналистка Кочарян с изуродованным лицом. Она с укором смотрела на него и ничего не говорила. Наверное, оттого, что рот ее был крепко заштопан суровыми нитками.

Проснувшись под утро в холодном поту, Алексей первым делом забрался под холодный душ, прогоняя бесплотных призраков. Ледяная вода сделала свое дело. Из ванной он вышел совершенно другим человеком; посвежевшим, и даже немного голодным. Отжавшись пятьдесят раз на кулаках, с удовольствием позавтракал яичницей-глазуньей, легким салатом из свежих огурцов и помидоров, запив все это стаканом холодного молока.

До обеда Алексей работал над незаконченным холстом. Работа была почти готова, оставалось всего несколько штрихов.