Кукловод (СИ)

— Погоди, не перебивай... В общем, это разговор не на одну минуту. Едем сейчас ко мне, и я все тебе расскажу. А там решим, как нам быть дальше.

По пути к выходу с кладбища они увидели спешащих навстречу им людей. Впереди бежал Леонченко, чуть позади держались еще несколько человек, а замыкали процессию близнецы.

— Фу ты, слава Богу, вроде все живы, — выдохнул Виктор, подлетев к Алексею и Оксане. — Рассказывай, что здесь было.

— Да, Вить, вашей оперативности можно только позавидовать, — устало отмахнулся Клест. — А на счет того, что было... Давай утречком мы с Оксаной приедем к тебе, и там все обсудим. Да и товарищей из ФСБ заодно пригласим. Я не хочу оставлять Оксану одну, а она, сам видишь, в каком состоянии.

— Значит, Зиновий опять ушел... Ну, ничего, я сейчас вызову ребят из РОВД, на всякий случай мигом прочешут округу. Описание маньяка у них есть. А пока осмотрю место преступления. Показания, учитывая состояние девушки, сниму завтра. Вы как, будете сможете в прокуратуру приехать к полудню? Кстати, если немного задержитесь, то могу подвезти до дома, а то с транспортом в этих краях так поздно уже беда. Да и мне спокойнее будет.

— Вы мне лопату-то верните. Имущество ведь казенное.

Подоспевший сторож с самым решительным видом подступил к Алексею:

— Ежели каждый будет брать у меня струмент, а потом не возвращать, то чего я начальству скажу? У меня и так зарплата меньше пенсии, а с нее еще и удерживать будут за лопаты...

— Не беспокойся, отец, вон твоя лопата, возле березки. Кстати, не знаешь бабушку с чудным именем Ефросинья?

— А что, повстречали никак? Бродит тут юродивая, с могилок покушать собирает, да и даст кто еды иногда — не откажется. Только денег не берет почему-то. Кто такая, откуда — никому не ведомо. Ну, я это, за лопатой побегу, а то сопрут еще, бомжей-то в округе немало шастает...

Проводив взглядом удаляющуюся спину резво затрусившего в сторону леса старичка, Алексей повернулся к Леонченко:

— Деда бы тоже надо допросить. Кстати, спасибо, что предложил подвезти... Оксану я не смогу сегодня оставить без присмотра, а у нее есть дома кое-какие дела. Так что мы отправимся к ней.

Оксана согласно закивала, по-прежнему не в силах отойти от Клеста больше чем на один шаг.

— Я хотел тебя еще о кое о чем попросить, Виктор. Установи дежурство за ее квартирой, ладно? Хочется видеть свою невесту живой и здоровой.

Глава 27

— После такого тебе по большому счету месяц как минимум нужно провести в санатории. Надеюсь, что нам все-таки удастся отдохнуть всем вместе: мне, тебе и Митьке. А сейчас отлежись пару деньков, приди в себя. На работу позвонишь, скажешь, что приболела, как-нибудь без тебя пару дней перебьются. А от врача отправимся к Леонченко, писать заявление, где изложишь все, что с тобой произошло. Надо же ему как-то оправдаться в глазах начальства за то, что оперативников на кладбище таскал.

За стеной, в соседней комнате, уже с час как тихо посапывал Митя. Оксана, долго скоблившая под струями душа себя с ног до головы, теперь, одетая в короткий цветастый халатик, лежала на кровати и молча смотрела в потолок, на котором высвечивался проецируемый светом уличного фонаря косой квадрат окна. Алексей сидел на краешке постели и слушал тихое дыхание. На лице любимой не отражались никакие эмоции, хотя он подозревал, что сейчас на самом деле творится в ее душе. Оксана узнала всю правду, включая рассказ об участии ее отца в изнасиловании его матери. На этом месте повествования девушка чуть отстранилась от него, словно не веря в то, что он рассказал, но вновь не издала даже звука.

Немного оживилась она при упоминании подаренной его матери Василием шумерской богини, и таинственной истории с вещими снами Татьяны. В глазах любимой появилось некое подобие любопытства, но не более того.

Когда он закончил, и вопросительно посмотрел на Оксану, словно ожидая от нее ответа, та по-прежнему молчала. Тогда он, пытаясь немного разрядить ситуацию, завел разговор о планах на завтра. Вновь никакой реакции.

— Зря я, наверное, тебе все рассказал, — пробормотал он, глядя в темный провал окна. — Представляю, что ты сейчас испытываешь.

И в этот момент она разрыдалась. Сначала это было слабое сопение, словно у Оксаны заложило нос, которое потом переросло в настоящие всхлипывания с подвыванием.

— Милая, ну не надо... — он склонился и погладил ее по голове. — Все будет хорошо, я не дам тебя в обиду...

— Да я... да я не поэтому плачу, — сквозь слезы простонала девушка. — Как он мог!

— Кто? Что мог?

— Да отец мой! Как он мог... твою мать...

— О, господи!

Он прижал ее к себе, с нежностью гладя по волосам.

— Ну ты-то, ты-то здесь при чем? Чего ты себя накручиваешь? Блин, я уже жалею, что рассказал тебе все это...

Оксана продолжала реветь, но слова Алексея все же возымели свое действие. Через пару минут завывания переросли в слабые всхлипывания, а вскоре и вовсе прекратились.

«Ну, слава тебе Господи, — с облегчением подумал Клест. — А то прямо детский сад какой-то».

— Я люблю тебя...