Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова

Так, о нарастании напряженности в Тбилиси накануне известных тбилисских событий он был подробно информирован еще 7–8 апреля 1989 года, будучи в зарубежной поездке. На то и существовал «ССК» – совершенно секретный коммутатор, а также другие виды закрытой оперативной связи в любой точке пребывания главы государства.

И решения по сложившейся ситуации в Тбилиси принимал именно М. С. Горбачев, а не кто-то другой за него, даже если он сам и находился до конца дня 8 апреля вне Москвы. Но реагировал генсек на происходящие в Грузии события в свойственной ему манере, истинно «по-горбачевски» – не ставя собственноручной подписи в ознакомлении на доложенных ему шифротелеграммах и на иных письменных докладах силовиков, а ограничиваясь лишь устным указанием руководителю Общего отдела ЦК и чужой пометкой на них, типа: «М. С. Горбачеву доложено. В. Болдин».

Все это делалось сознательно и, скорее всего, для того, чтобы сохранить за собой возможность отмежеваться от происходящего и переложить впоследствии всю ответственность за коллегиально принятые решения по Тбилиси на Е. К. Лигачева, формально остававшегося на период отсутствия генсека «на хозяйстве» в ЦК в качестве хранителя печати № 2 (Секретариат ЦК КПСС). Ни при чем здесь был Егор Кузьмич, все указания по действиям силового блока шли напрямую от Горбачева, иначе и быть не могло!

Попутно могу сказать, что при всей своей говорливости М. С. Горбачев отнюдь не блистал остротой ума, да и полемистом он был достаточно посредственным, все больше заемными мыслями и цитатами перебивался в беседах с иностранцами.

Надо отметить, что до советско-американской встречи на Мальте (включительно) всем членам Политбюро ЦК КПСС регулярно рассылались в порядке информирования подробные записи, представлявшие собой практически стенограммы переговоров и бесед главы государства со своими зарубежными коллегами. На основе таких материалов можно было трезво и реально оценивать ситуацию, проводить углубленные анализы и строить прогнозы.

Потом подобная практика по указанию Горбачева была почему-то свернута. И поэтому достоверно судить, что же на самом деле сказал «тет-а-тет», к примеру, Михаил Горбачев Гельмуту Колю во время их знаменитой прогулки вдоль ручья в Архызе, можно было отнюдь не на строго документальной основе, а лишь базируясь на косвенной информации, поступившей из различных источников.

Так вот, на заре перестройки сотрудники разведки, читавшие эти цековские записи, в шутку бились об заклад: упомянет ли в очередной раз М. С. Горбачев в беседе с очередным иностранным гостем расхожую фразу лорда Пальмерстона о вечных союзниках и вечных интересах Англии или нет?

Или, может быть, предпочтет ей изречение весьма спорной мудрости о том, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды? Или же просто патетически воскликнет в завершение беседы: «Дорогу осилит идущий!»?

А то вдруг что-нибудь еще более заковыристое из индийских «Вед» выцарапает (тут ему супруга изрядно помогала, благо была кандидатом философских наук) и из одной беседы в другую ни к селу, ни к городу станет эту фразу без устали поминать.

Одним словом – начетчик, любитель цитат и изречений, которые ему в изобилии готовили помощники и референты, доселе невиданный образчик природного мира, своим поведением и речёвкой напоминающий одновременно дятла, попугая и павлина.

Это не только мои наблюдения. Вот что писал бессменный помощник по внешней политике четырех генеральных секретарей Александров-Агентов в своей книге «От Коллонтай до Горбачева»:

«С приходом Горбачева к руководству сразу же хлынул поток динамических действий: совещаний, встреч, поездок в разные регионы страны и за рубеж. Но, с другой стороны, наблюдая его контакты с людьми, все больше убеждался, что внешняя открытость и благожелательная приветливость – это, скорее, привычная маска, за которой – холодный расчет. И второе. К сожалению, Горбачеву присущ очень серьезный для большого руководителя недостаток: он совершенно не умеет слушать, вернее, слышать своего собеседника, а целиком увлечен тем, что говорит сам. От Горбачева я ушел на пенсию потому, что он не имел потребности советоваться»[27].

Почему, к примеру, в Литве в очередной раз судят рижских омоновцев, а Горбачев, как суслик, привычно стоит в сторонке от происходящего? Да просто он, как всегда, действует все по той же испытанной формуле мелкого и трусливого политика: “Не знаю, не ведаю, не доложили, вовремя не проинформировали, злокозненные чекистские оборотни”…

То, что загадочные снимки в российских изданиях не исчезли и после развала СССР, можно с легкостью убедиться на примере рекламного приложения к журналу “Деловой мир”»[28].

Напомню, оно вышло из печати накануне известных событий «черного сентября» в Нью-Йорке и Вашингтоне. Смотрите сами и самостоятельно делайте выводы в меру буйства своей фантазии.