Кукловоды Третьего рейха

На деле «Страна Восходящего Солнца» выступала куда более жестоким и хищным колонизатором, чем западные державы. Экспансия становилась сверхзадачей, но природные и материальные ресурсы Японии были слишком ограниченными. Поэтому и очередность завоеваний оказывалась ступенчатой. Захватам предстояло кормить и обеспечивать следующие захваты. Наращивалось производство китайских рудников и шахт, строились заводы и фабрики — покоренные провинции обеспечивали их дешевой рабочей силой. Продолжалась и политика наркотизации. Например, в Кантоне после захвата японскими войсками открылось 329 легальных опиумных притона, а число нелегальных оценивали в 2100–2200 [117]. Откачивались средства, закреплялось владычество.

Но интересы Японии отнюдь не ограничивались Китаем. Токийские политики и предприниматели уже давно косились на советские земли. Они выглядели ох как соблазнительно! Возникали глобальные проекты: если прибрать к рукам неисчерпаемые природные богатства Сибири и добавить к ним неисчерпаемые людские ресурсы Китая — то ведь это будет означать неоспоримое владычество в Азии! А дальше, глядишь, и во всем мире. Но при оценках, насколько реальны подобные проекты, возникали споры [59].

Одна часть японского руководства полагала, что Красная армия слаба, а Сибирь малолюдна, овладеть ею будет легко. Такие настроения поощряли и американцы с англичанами, стараясь повернуть японскую агрессию в северном направлении. Их спецслужбы и дипломаты подбрасывали действительные или мнимые факты, способные подтвердить эту точку зрения. Но среди генералов и офицеров старшего поколения было немало участников русско-японской войны, интервенции в годы гражданской войны. Они помнили, как умело и сурово сражались русские под Порт-Артуром, в Маньчжурии. Помнили яростные столкновения с сибирскими партизанами. Предостерегали — это не китайцы, это противник куда более серьезный.

Впрочем, и старые вояки были не против что-нибудь прихватить на севере — если получится. Поэтому от словесных споров перешли к выяснениям на практике, кто прав? Начали осторожно, с прощупываний. На границе начались мелкие провокации. А иногда не такие уж мелкие. Например, 30 января 1936 г. у Мещеряковой пади на советскую территорию двинулось около роты японских и маньчжурских солдат. В разыгравшемся бою пали 4 наших пограничника, а неприятель откатился, оставив 31 мертвое тело. В ноябре того же года у Гродеково произошел еще один бой, перебили 18 японцев. Стычки и перестрелки мелких групп, нарядов, одиночных солдат насчитывали десятками.

15 июля 1938 г. в Приморье случилась еще одна рядовая стычка — так казалось сначала. На участке Посьетского погранотряда 5 японцев нарушили границу. Залезли на сопку Заозерная, вели рекогносцировку и фотосъемку. Наряд пограничников заметил их, попытался задержать. Один был убит, остальные скрылись. Но по поводу этого инцидента выступили вдруг дипломаты Японии и Маньчжоу-го. Заявили, что сопки Заозерная и Безымянная возле озера Хасан принадлежат им, потребовали убрать оттуда наших солдат [37].

Наркомат иностранных дел выкопал из архивов документы и карты по демаркации границы, предъявил их японскому послу в Москве — там однозначно было показано, что сопки находятся на советской земле. Не тут-то было! 29 июля японцы воспользовались густым туманом. Целая рота подобралась к русским позициям на Безымянной. Там находились всего 11 пограничников под командованием лейтенанта Махалина. Они встретили врага огнем пулемета и винтовок, гранатами. Положили до 40 неприятелей, но атаки повторялись, и Махалину пришлось отступить. Через некоторое время к нему подошло подкрепление, контратакой японцев вышвырнули вон. Тогда и японцы принялись наращивать силы. Ввели в бой два полка…

Спрашивается, так ли важны были две сопки? Сами по себе они не представляли никакой чрезвычайной ценности. Нет, в заварушке, разыгранной вокруг двух сопок, русских проверяли на прочность. Надо сказать, проверяли не без успеха. Слабые стороны обнаружились, началась неразбериха. Красная армия и погранвойска подчинялись разным ведомствам. Пограничники сражались храбро, отразили четыре атаки. А армейские части, располагавшиеся неподалеку и куда лучше оснащенные, не получили соответствующих приказов, стояли в бездействии.

После двухдневных боев пограничники выдохлись, у них иссякли боеприпасы, 31 июля они оставили обе сопки. Командующий на Дальнем Востоке маршал Блюхер вообще проявил себя отвратительно. Он был специалистом «революционных» войн и в России, и в Китае. Когда армии противника рыхлые, нестойкие. Сконцентрировал удар посильнее, и враг посыпался, развалился. На вторжение у озера Хасан Блюхер отреагировал с большим опозданием. Пока пограничники докладывали в Москву, в НКВД, пока НКВД докладывал Сталину, пока из наркомата обороны, от Ворошилова, неслись указания Блюхеру (его почему-то далеко не сразу сумели найти)…