Читаем Куклу зовут Рейзл полностью

Около полутора лет Саша Яннай провёл в Якутии, куда они с мамой были сосланы после ареста отца — в соответствии с Постановлением ЦИК СССР от 8 июня 1934 года. Именовались они ЧСИР — члены семьи изменника Родины. Жизнь была полуголодная и холодная. В их посёлке оказалось ещё несколько ссыльных семей, но мама с ними принципиально не общалась: она была уверена, что недоразумение с её мужем рано или поздно разрешится, его освободят, а она с сыном вернётся в Москву в свою квартиру. А эти ссыльные… что они за люди? Скорее всего, враги народа, ведь у нас зря не наказывают… (Где ей было знать, что к этому времени генерал Яннай был уже осуждён военным трибуналом и расстрелян, а в их квартире на Фрунзенской набережной поселилась семья заместителя начальника Главного политического управления Советской Армии?)

Когда Саше исполнилось восемнадцать, его вновь арестовали, теперь уже не как ЧСИРа, а по отдельному, его собственному делу. Он был доставлен в Москву, на Лубянку; ему было предъявлено обвинение в измене Родине и шпионаже в пользу Израиля. Молодой лейтенант, проводивший следствие по делу, сказал, что органам известно, что Саша был завербован в 1949 году израильским агентом Садогурским. Саша сначала не мог вспомнить, кто это такой, но когда ему показали фотографию бородатого старика, вспомнил и рассказал историю их знакомства. Во всех подробностях, включая пятно на Катином пальто.

История эта произвела сильное впечатление на молодого следователя, который как будто растерялся. Он пригласил своего начальника и велел Саше повторить всю историю слово в слово.

Начальник внимательно выслушал Сашу, глядя на него сквозь очки без оправы, потом помолчал и сказал:

— Ты, значит, чудотворец… Да-а, здорово работают. Нашей разведке поучиться. — И следователю: — Ты очную ставку ему проводил с этим… который его завербовал?

— Его уже нет в живых. Старый был, не выдержал…

— Хотелось бы на него взглянуть. — И Саше: — Он тебе примитивный фокус показал с исчезающими чернилами, они за границей в шуточных магазинах продаются, а ты, идиот, клюнул на дешёвку. Родину предал…

По гуманным соображениям смертная казнь в Советском Союзе была отменена, но за измену Родине и шпионаж полагался расстрел. Однако поскольку в момент совершения преступления Саша был несовершеннолетним, смертную казнь заменили на двадцать лет заключения в исправительно-трудовых лагерях строгого режима. Так Саша Яннай в 1953 году оказался в ГУЛАГе.

В день прибытия, когда его завели в барак, Саша хотел было разместиться на первом же свободном местечке на нарах, но огромного роста украинец упёр ему в грудь свою пятерню:

— Не! Провалюй звидси. Ваши там, — указал он в конец барака.

Так Саше был преподнесён первый урок важной науки, которая называется «знай, кто ты есть». Каждый должен держаться себе подобных — таков лагерный закон. Только среди своих ты можешь считаться человеком, только свои признают твоё право на существование. Нравится или нет — держись своих.

Евреев в бараке хватало. Почти все они были в недавнем прошлом жителями больших городов, и преобладали среди них люди интеллигентных профессий: учёные, врачи, адвокаты. Довольно широко были представлены литература, кинематограф и театральное искусство. Был даже один артист цирка — известный фокусник, заслуженный деятель искусств РСФСР Абари Шуламо.

Острословы из еврейской части барака любили подшучивать над ним:

— Абрам Соломонович, вы же всё можете, мы же видели вас в цирке. Так что вам стоит превратить этот кирпич в буханку свежего хлеба, а? Мы так вам будем благодарны.

Абари Шуламо, он же Абрам Соломонович Шульман, иронически посмеивался:

— Ну да, камень в хлеб, воду в вино… Это не по моей части, это не фокусы, а чудеса. Их не делают, как фокусы, а творят, причём с помощью Бога. А я, во-первых, в Бога не верю, а во-вторых не хочу, чтобы мне пришили ещё религиозную пропаганду. Хватит с меня шпионажа в пользу Японии.

Но вообще-то последнее время евреям было не до шуток. По ту сторону колючей проволоки назревали события, которые лагерные знатоки видели в самом мрачном свете. Они предсказывали евреям судьбу крымских татар и чеченцев. Дети и старики погибнут в пути, остальные будут мучиться на болотах и в тайге.

— Не говорите мне, что это временно, что эта кампания скоро закончится и всё придёт в норму, — горячился ленинградский адвокат Брускин, хотя никто и не пытался ему возражать. — Одна кампания переходит в другую, за формалистами следуют космополиты, за космополитами — врачи-отравители… Идёт целенаправленное нагнетание, которое может кончиться только катастрофой.

— Ой, не смешите меня! — Фокусник Шульман замахал обеими руками. — Что вы сравниваете евреев и чеченцев! Те живут компактно, все рядом, — окружили их аулы и всех сразу увели. А евреи? Буквально в каждом городе — и в России, и на Украине, и в Ташкенте… я знаю где? Везде. И не все рядом, а рассеянно — одна семья здесь, другая там. Как их брать? Никаких сил не хватит…

— Не беспокойтесь, хватит, — мрачно уронил Брускин. — На что другое, а на это хватит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза