Куклы для смерти (СИ)

— Заткнись! — грубо рявкнула Марго, и они побежали.

Они уже почти добрались до ворот, но тут над общиной разнесся вой сирены, заглушая голос Марго. Марго и Денису преградили путь охранники с автоматами наготове.

— Руки за голову! — скомандовал здоровенный детина.

Марго кокетливо заулыбалась.

— Да что вы, ребята, ну — простите… Мы — это, тут просто гуляем…

— Вижу, как вы гуляете! Стоять!

Марго попятилась, шепнув Денису.

— Беги, я их задержу…

— Открываем огонь на поражение! — рявкнул охранник, направив ствол на Марго.

И Денис не тронулся с места.

* * *

Марата мучила бессонница от одолевавших его мрачных мыслей. Он плеснул в стакан бренди, выпил залпом, попытался расслабиться, но — напряжение от ужаса всего происходящего за последнее время до конца не отпускало. Марат попробовал переключиться от глобальных тяжелых мыслей на конкретику, сосредоточиться на мелочах. Когда все рушится — лучше думать о мелочах. Начнем с фотографии… Конечно, это не совсем мелочь… Она стала причиной гибели Кати, Павла. Ну — жертвы, видимо, неизбежны… А фотографию надо уничтожить… Только вот где она? Он ведь все обшарил — ее нигде не было. Марат еще раз методично перебрал все бумаги, заглянул в ящики стола. И тут пришла спасительная догадка — наверняка ее забрала и уничтожила Алина! Как же он сразу об этом не подумал! Какая она, все-таки, умная девочка! Ладно, завтра он ее спросит, уточнит, сейчас она уже спит — жалко будить.

Марат с тоской стал думать об Алине. Что же она натворила… Как теперь все это расхлебывать? Что делать дальше с Бобом? Марату, у которого, не смотря ни на что, оставались какие-то человеческие чувства, было жалко парня. Наверное, надо побыстрее выпроводить его отсюда — ему тут явно не место… Может быть, правда отправить заграницу? Перекодировать, начисто стереть воспоминания об общине, и — куда-нибудь в Европу, подальше отсюда… Ах, Алина — Алина… Такая умница, красавица, и так похожа на мать… Но она — другая…

Марат вытащил из нагрудного кармана заветную фотографию покойной жены, положил перед собой.

— Дуся, Дуся… как мне не хватает тебя… Я ведь все делал, как ты мне наказывала… Ну скажи, почему все пошло не так?…

Воспоминания хлынули бурным потоком.

… Накануне того рокового дня Марат узнал от врача о страшном диагнозе Евдокии. Она была обречена, оставались считанные недели. Марат не хотел мириться с фактами, он решил, что будет лечить ее сам, биться за нее до последнего. Там, где медицина бессильна, может спасти магия… Марат осторожно завел разговор с женой. Казалось, она ничего не подозревает, смеялась, уверяла, что абсолютно здорова… Марат отложил разговор. Они провели счастливую ночь любви… Наутро Алину отправили в школу, Марат уехал в центр…

Промучился полдня, сорвался домой… А когда он вернулся… Вот он входит, зовет Евдокию. В ответ — зловещая тишина. Сердце Марата сразу почуяло недоброе. «Забрали в больницу… — пронеслось в сознании. Марат принялся осматривать квартиру — все вещи Евдокии были на месте. Бросился искать что-то — записку, какую-нибудь вещь, которая могла подать знак… ничего.

Но когда он зашел в ванную… Страшная, давняя картина всплыла перед глазами, словно все было вчера. Евдокия лежала в ванной, наполненной до краев водой густо красного цвета…

Марат ненавидел смерть, во всех ее проявлениях. Но ничего в своей жизни ужаснее Марат до этого момента не видел. Ни случайное убийство мужа своей любовницы в ресторане в юности, ни два года, проведенные в тюремной камере, где рядом тоже были насилие и убийства, нет, ничто ни шло в сравнение с этим леденящим ужасом…

Марат поднял с пола записку — «любимый, запомни меня молодой и красивой…» Он понял — Дуся все знала.

— Дуся, зачем, зачем ты сделала это? — дрожащим голосом прошептал Марат, глядя на молодое, улыбающееся с фотографии лицо жены. Глаза казались совсем живыми, а фотография молчала. — Я бы тебя вытащил, спас…

На Марата обрушилась страшная депрессия. Он сам готов был наложить на себя руки, отменил приемы в центре, замкнулся в себе. Он мог общаться только с дочерью, от которой скрывал правду о гибели матери. И — с покойной женой. Втайне от всех, Марат занялся спиритизмом. В тишине, по ночам, при свете свечи, он взывал к духу покойной жены…

И однажды призрак Евдокии явился Марату и произнес: «Меня призвали боги! Мое место теперь — у ног великого Бога Солнца. В память обо мне и ты должен посвятить себя Богу Хорсу и возглавить стаю его белых волков…».

— Я сделаю, как ты велела, — страстно зашептал Марат, — скажи еще хоть что-нибудь!

Призрак Евдокии качнулся в таинственном свете свечи, и растаял…

Марат очнулся, погрузился в изучение славянской мифологии, и открыл в ней для себя сакральные ценности. Особенно полюбился Марату почитаемый Евдокией бог солнца Хорс, окруженный дружиной белых волков, с которым он постепенно стал внутренне отождествлять себя.