Куклы мадам Баттерфляй

К удивлению Макса, женщина в халате тоже была ему знакома. МариВанна жила в соседнем с Ивановыми подъезде. Ее боялся весь дом. Однажды ее выбрали домоуправом, и с тех пор во всех подъездах и дворе царил идеальный порядок. Каждый день она обходила вверенную ей территорию и, если обнаруживала машину на газоне, разбитое дверное стекло или неубранный мусор, тут же строчила письма в жилконтору, прокуратуру, газету и на телевидение, заставляя всех жильцов эти послания подписывать. Безоговорочно признавая ее правоту и покорно ставя подписи, жильцы, однако, за глаза называли ее «домомучительницей».

Лизе было не позавидовать. Наблюдая за Тимофеем, Макс одним ухом прислушивался, как МариВанна ее отчитывает. «Я говорила твоей маме, что готова с тобой позаниматься, но она отказалась, – зудела «домомучительница». – К сентябрю ты должна еще раз пройти учебник по геометрии, иначе больше тройки я тебе поставить не смогу».

В этот момент Тимофей наконец нашел лаз и помахал им рукой. «До свидания, МариВанна, – заторопилась Лиза. – Я поняла. Буду заниматься все лето». Она сорвалась с места и побежала к Тимофею. «До свидания, МариВанна», – сказал Макс, собираясь последовать Лизиному примеру. «Подожди, – сурово произнесла «домомучительница» и посмотрела на него так, будто он забыл теорему Пифагора. – Ты хорошо знаешь эту девочку? Ты знаешь, какая у нее мама? Ей не понравится, что вы тут бегаете без дела».

Макс вспомнил, как мамуся устроила ему с Тимофеем «допрос с пристрастием», и Галкиных стало жалко. Жить с такой мамашей… Хорошо, что его родители обходятся без пыток и другого занудства. Им с Катюхой повезло.

Катюха… Он круто повернулся и рванул к кустам.

– Макс, мы не договорили, – повысила голос МариВанна.

Но ему было не до вежливости.

Пробравшись сквозь лаз, он оказался на узкой асфальтовой дорожке. С одной ее стороны шла ограда больничного городка, с другой густо росли деревья. Тимофей уже унесся вперед, Лиза, поджидая Макса, не спеша трусила следом.

– Что, не шаришь в геометрии? – ехидно спросил он, когда они прибавили шаг.

– А кто шарит? – огрызнулась Лиза. – Ты?

Он кивнул головой.

– В ней нет ничего сложного. Надо решить штук тридцать задач и дальше будешь щелкать их как семечки. МариВанна обалдеет.

– Решу, как же, – вздохнула Лиза. – Мамуся программу седьмого класса не помнит и репетитора не берет, говорит, полезнее самой во всем разобраться. Тимоша до геометрии не дорос. А одна я не справляюсь. Поможешь?

Макс растерялся. К нему никогда еще не обращались с такой просьбой. В школе его дразнили «ботаном» и «робким пИнгвином», с ударением на первом слоге. Не били, но и не церемонились, если хотели списать домашку. На «ботана» он не обижался, зато на «птицу» злился до колик в животе. «Ну, скажи, какой я пингвин?» – приставал он к Серому, которого в седьмом классе перерос на полголовы. «Судя по фигуре – недокормленный, – ржал Серый. – Пингвин-дистрофик. Ты зря злишься. Они же не знают…»

– Так поможешь или нет? – настойчиво переспросила Лиза.

Ответить он не успел. Дорожка круто свернула налево, и они на полной скорости врезались в Тимофея.

Застыв посередине дорожки, Тимофей не сводил глаз с далекого красного пятна впереди и на столкновение с сестрой и Максом никак не отреагировал.

– Чего стоим? – осведомилась Лиза. – Чего не бежим дальше?

– Его заколдовали, – засмеялся Макс и помахал перед лицом Тимофея ладонью. – Гермиона Грейнджер ударила по нему заклятием «Остолбеней». Скажи, чем ты ей насолил?

– Там зареченские, – бесцветным голосом произнес Тимофей, не поворачивая головы. – Не хочу связываться.

Макс вгляделся в пятно. Быстро приближаясь, оно распадалось на отдельные фигуры. Пять или шесть подростков в красных футболках. Это зареченские? Крутые пацаны из зареченского района? Обычно в город они не совались – тут хватало своих крутых пацанов. А если и заявлялись, больших пакостей не устраивали: девчонок водой обрызгают, мелкому школяру рюкзак на дерево забросят.

– Не побьют же – фыркнула Лиза, выразив вслух мысли Макса. – Или у тебя с ними терки? Давай, колись.

– Ничего я им не делал, – возразил Тимофей, но как-то безжизненно. – Зашел по делам на их территорию, они заметили, я убежал.

– И все? – удивилась Лиза. – Знаю я твои дела. Следил за кем-то. За одним из них?

– Долго рассказывать, – отмахнулся Тимофей. – Ладно, если хочешь знать – пожалуйста. Когда они стали дразниться, я бросил в них конский каштан. Один-единственный, больше у меня не было. Ну и случайно подбил глаз главарю. Вон он, в повязке. Теперь вся банда за мной охотится.

Зареченские приблизились уже настолько, что можно было различить лица. Впереди несся контуженный. Из-за банданы и повязки на глазу он походил на злодея из фильма о пиратах.

– Мамуся будет счастлива узнать, какой ты меткий – сказала Лиза. – А вдруг он ослепнет?

– Ничего ему не сделается, я в больнице специально спрашивал. Врачиха объяснила, что глаз цел, но фонарь здоровенный. Походит немного забинтованным и снова будет видеть, как молодой беркут.

Тимофей вздохнул.

– Тут нам теперь не пройти. Придется вернуться.