Куклы тоже плачут

Карина не заметила, как в комнату вошла мать. Она заметила ее только

тогда, когда Джина встала рядом с дочерью перед зеркалом.

– Любуешься собой?

– Да, – улыбнулась Карина. – Мама, скажи, а правда, что моя прабабка

была чистокровной индианкой?

– Правда! Да ты на себя взгляни: у тебя глаза почти такие же, как у нее!

Я же тебе показывала ее фотографии, – улыбнулась в ответ Джина. – Да в

тебе, малышка моя, столько кровей намешано, как ни в ком другом!

– Я знаю, – Карина обняла мать за талию, присаживаясь вместе с ней на

краешек дивана. – Вот только во мне почти нет русской крови.

– Почему же? Твой отец был русским человеком… Вот только ты на него

совсем не похожа.

– Я этому очень рада, – чуть ли не выкрикнула Мальвина. Затем,

успокоившись, добавила:

– Мама, а что бы ты сделала, если бы узнала, что отец изменял тебе?

Джина удивленно посмотрела на дочь.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто. Вот ответь: если бы ты точно знала…

– А я и знала! – перебила Карину мать. – Только что из этого? Многие

супруги изменяют друг другу, я даже склонна считать, что большинство!

Только не пойму, почему ты завела этот разговор?

– Мама, ты только не сердись на меня, – умоляюще взглянула на Джину

дочь. – Я просто хотела поговорить с тобой, вместе поразмышлять о жизни…

мне ведь уже почти двадцать два года! И мне так часто теперь нужны твои

советы…

37

Джина обняла дочь за плечи, поцеловала в щеку.

– Что же ты хочешь у меня спросить? О чем хочешь посоветоваться?

Или у тебя появился жених?

Карина отрицательно помотала головой: нет, жениха у нее нет и

никогда не было, зато любовников было множество (впрочем, с последним

парнем она встречается уже два года и даже не думает ему изменять), но не

говорить же об этом матери!

– А вот и зря! Между прочим, я вышла замуж за твоего отца в

шестнадцать лет! Через год родилась ты, еще через три года – Эдик…

– Зачем же так рано? Неужели ты так сильно влюбилась?

Джина улыбнулась: нет, она вовсе не любила своего мужа – ни тогда, в

молодости, ни позже.

– Нас поженили родители, посчитав отличной партией. Я была против,

потому что была тогда по уши влюблена в другого мальчишку, но решение

родителей всегда было для меня законом. Впрочем, для Олега тоже… Ему

ведь исполнилось тогда всего двадцать лет, хотелось еще погулять,

подурачиться… А тут женитьба! Но прошло какое-то время, он смирился, а

потом и вовсе влюбился в меня!

Да, Карина это знала. Отец любил Джину – это было видно сразу, вот

только зачем же тогда он изменял ей? И как теперь сложить воедино тот факт,

что ради некой Мальвины, по мнению сыщика, отец хотел уйти из семьи? Что

это было? Влюбленность? Последний порыв перед приближающимся

угасанием?

– Мам, но если он любил тебя, зачем же тогда встречался еще и с

другими женщинами? – выпалила Карина на одном дыхании, боясь, что в

следующий момент она бы уже не решилась задать столь волнующий ее

вопрос.

Джина пожала плечами и вышла из комнаты, так ничего и не ответив.

***

Борис Пивак вернулся домой в отвратительном настроении, и даже

деньги, полученные от Карины, не радовали его. Он бросил конверт на стол,

сам упал на диван. Казалось, что силы оставили его совсем, будто после

целого года какой-то изматывающей, тяжкой работы.

Когда в комнату неслышно вошла жена, Борис буркнул что-то

нечленораздельное, типа «оставь в покое» или «дай отдохнуть», но Юля не

послушалась. Она села на край постели, пытаясь заглянуть мужу в лицо.

Борис повернулся, с трудом приподнимаясь:

– Ну, что такое?

Озабоченное личико Юли отозвалось уколом в его совести; уже более

ласковым тоном Пивак добавил:

– У тебя все нормально, малыш?

Юля кивнула.

– Тогда откуда такая печаль в глазах?

38

– Я за тебя переживаю. Боренька, ты в последнее время ходишь такой

озадаченный, хмурый. Что-то случилось?

– Ты же сама знаешь – Олега убили, боюсь теперь без работы остаться…

– Другую найдешь! Ты же молодой, образованный человек! Все в твоих

руках.

Борис улыбнулся, кивнул на стол, указывая на лежащий конверт.

– Почему так много? – удивилась Юля, пересчитывая деньги. – В пять

раз больше, чем твоя официальная зарплата!

– Хозяйка расщедрилась за то, что с похоронами помогал.

– Понятно. Туго теперь придется Джине – жить-то на что станет?

– Фирмы Олега Дмитриевича приносят постоянный доход: возьмет

грамотного управляющего и материальное благополучие восстановится.

Юля кивнула: все ответы мужа успокоили ее тревогу, щемящую душу.

– Кушать будешь?

Борис кивнул.

– Пойду на стол накрою.

Когда Юля умчалась на кухню, Борис уже не пытался скрыть ужас,

давно засевший в его сердце. Он вскочил с кровати, нервно забегал по

комнате. Казалось, что мысли, теснившиеся в голове, разорвут мозг на части

или, по крайней мере, сведут с ума.

«Зачем я пошел у нее на поводу? Зачем послушал эту хищницу? Ведь

Карина – не человек, она зверь! Ну, подумаешь, узнал бы Олег об измене

Джины, ну что дальше? Максимум, выгнал бы меня с работы… А теперь…

Мало того, что менты могут докопаться, так еще и тяжесть такая на душе!»

Борис с ненавистью взглянул на конверт с деньгами, вспомнил красотку

Карину с ее хищной улыбкой. Нервно передернулся.