Куклы тоже плачут

– Неплохо было бы, – легко согласилась Варвара и тут же начала

собираться. – Мальвина, а может, ты позвонишь сейчас Леше, а мы

поговорим с ним? Или номер телефона его дашь?

Мальвина отрицательно покачала головой.

– Номер я не дам и звонить тоже не буду – уж извините, но это было его

решением.

– Ну ладно, – вновь уступила родственница. – Тогда поехали! Кстати,

Вика, смотри и учись – как бы там ни было, а Мальвина-то и работу себе в

два счета нашла, и машину водит прекрасно… А ты! Ни работы нормальной,

ни женихов, ни… Да ладно, что я зря нервы себе порчу – все-равно толку

ноль.

– А какой толк ты хочешь увидеть? – подала голос Вика.

– Мальвина, ну объясни ты уже этой дуре, что в жизни важно! А то я

смотрю, все мои слова как горохом об стену!

Мальвина пожала плечами, замыкая за собой входную калитку и

щелкая ключом сигнализации.

– Мне кажется, каждый человек сам для себя определяет, что ему нужно

в этой жизни, и что-либо посоветовать невозможно и даже глупо.

– Как же так? – Варвара удивленно приподняла бровь. – Глупости! Всем

известно, что для счастья любой женщины необходим муж, семья, дети,

107

иногда и работа необходима. Но без работы еще можно обойтись, а вот без

семьи – никак.

– А как же быть с теми женщинами, которые посвятили свою жизнь

борьбе за какую-нибудь идею? Да и не только женщины! Сколько мужчин

вообще не задумывается о семье, ставя карьеру на первое место? А взять

политических лидеров, бунтовщиков, поэтов или художников? У многих из

них вообще не было ни жен, ни детей… Так что, Варвара Игоревна, с вами

можно поспорить.

Вика заметно оживилась, с благодарностью глядя на Мальвину с

заднего сиденья через зеркало заднего вида, но Варвара и не думала сдавать

свои позиции, набирая побольше воздуха в легкие.

– И чем же закончилась судьба твоих героев? Разве кто-нибудь из них

дожил до преклонного возраста и был счастлив?

Мальвина вновь пожала плечами, не сумев ответить ничего

конкретного. Она давно поняла, что у каждого человека может быть свое

мнение, и пытаться разубедить кого-то – пустая трата времени, тем более,

когда речь идет больше о философских вопросах.

***

Домой Мальвина приехала в начале одиннадцатого вечера, но спать не

хотелось – мысли теснились в голове, на душе было неспокойно. Какой-то

внутренний страх поглощал все изнутри, и вытеснить этот страх казалось

невозможным. Никак не хотели уходить мысли о недавно погибшем Олеге,

маячил образ Ксении, девушки из деревни, жестоко расправившейся со своим

братом и отцом… Мальвина ловила себя на мысли, что все эти события

никогда не превратятся в прошлое, что они всегда будут терзать ее душу,

заставляя задумываться о странных поворотах судьбы, о непредсказуемости

жизни. Становилось страшно от того, что грань между жизнью и смертью так

тонка: один миг – и человека, который только что разговаривал, смеялся,

гулял, обнимал своих близких, может не стать! Становилось страшно, что

можно не успеть сделать что-то важное, можно не успеть попросить у кого-то

прощение, сделать что-то доброе… А как тяжело бывает, когда теряешь

близкого человека, родного, любимого, с которым прожил много счастливых

моментов, пережил много бед, но с которым, по каким-то причинам,

рассорился и не успел помириться! Этот крест остается на всю жизнь, но

ничего уже нельзя поделать…

Мальвина вздрогнула всем телом в попытке развеять это ужасное

внутренне состояние. «Только бы не впасть в депрессию, – в отчаянии

подумала она, прекрасно зная, что такие депрессии, какие бывают у нее, не

проходят быстро. – Я никак не могу сейчас позволить себе какие бы то ни

было слабости. Я должна бороться: за себя, за Алекса… за наших будущих

детей. У меня нет права впадать в отчаяние: конечно, жаль и Олега, и

Ксению, и ее родных, но их смерть не должна обрывать мою жизнь…»

Большим усилием воли Мальвина отогнала гнетущие мысли и

подумала о своем муже. Это были уже не те мысли, в которых фигурировал

108

Алекс до всех этих событий, теперь у Мальвины пробегала дрожь по телу

при мыслях о муже. «Вот, оказывается, что должно происходить в жизни,

чтобы не пропадала страсть! – улыбнулась Мальвина. – Не зря я говорила,

что мне не хватает адреналина… Вот только не было бы этих убийств: мне бы

хватило и какой-нибудь другой авантюры попроще, а то уж слишком тягостно

становится».

***

На удивление самой себе Мальвина проснулась без будильника, за

полчаса до положенного времени. Не смотря на светящееся за окном солнце и

вступающую в свои права весну, на душе было мрачно. В чем дело Мальвина

понять не могла: вроде, с пытающейся напасть депрессией было покончено,

погода за окном чудесная, день не предвещает ничего плохого, но чувство

тревоги упорно сидит внутри.

На работу Мальвина пришла на пятнадцать минут раньше положенного

времени, но около здания стояло уже много машин. «Наверное, так всегда и

бывает, ведь наверняка многие начинают рабочий день раньше, чем я… Хотя

бы та же Элен, – размышляла Мальвина, лавируя боком между стоящими

машинами. – Хорошо приходить немного заранее – не нужно бежать в свой

кабинет сломя голову и начинать прием, совершенно не подготовившись.