Куклы

Борщевский с выражением задумчивости на лице пил чай. Уверенность, что содержимое банки в своём нынешнем виде не представляет угрозы, только усилилась, но чувства чувствами, а разумная предосторожность никогда не бывает лишней.

- Леший с ним, с анализатором, - махнул Борщ рукой. - Он всё равно старый, его списывать уже пора. Угробится - так угробится. Да и хрен с ним - будет повод новый с Большой земли заказать.

Уже через час Витальич смотрел на монитор, морщил лоб и ворчал о кончине прибора, поскольку результатом анализа был полностью не удовлетворён - техника утверждала, что кроме воды и воздуха, с повышенным содержанием углекислого газа, в банке нет ничего. Какие-либо сложные или необычные соединения в ней отсутствовали напрочь. Борщ вздохнул с облегчением: судя по всему, карантин можно было снимать.

- Витальич, что тебя не устраивает? - улыбнулся он. - Радоваться надо, что там никакой гадости нет.

- Меня не устраивает то, что это всё слишком просто. Органика так чисто и так быстро не распадается, и я скорее поверю в то, что аппарат либо брешет, либо сломался. В общем, предлагаю дождаться возвращения Удальцова. Кто знает, может, он что-то про подобное слышал, а я это явление объяснить пока не могу.

"Удальцов... Явление... - эхом прозвучали слова в голове у Борщевского слова врача. - Ну точно же - осенило его. - Я всё думал, где же я слышал что-то похожее".

- Витальич, а скажи-ка мне, не было ли чего-то странного с Михалычем последнее время? - задумчиво спросил Борщ медика.

- Я не знаю, почему тебе это интересно, - насторожился тот, - но... А ты знаешь, пожалуй было. Какой-то он спокойный был слишком. Я сначала подумал, что он просто замкнулся после того, что у них на перевалочной случилось, а сейчас, как ты спросил, вдруг понял, что это не совсем то. И с ним было как-то... дискомфортно. Неуютно даже. Ты к чему спросил-то?

Борщевский не стал ходить вокруг да около и выложил Витальичу рассказ Удальцова про явления. Особенно он напирал на то, что произошедшее вполне укладывается в описание "Зеркала".

- Вот у нас был человек, на себя не похожий, - рассуждал вслух Борщ, - в присутствии которого возникают нехорошие ощущения. Что с этим человеком случилось на самом деле, не знает никто. И этот человек вдруг взял и растворился, а образец его тканей распался на составляющие элементы. Как тебе версия, что твой покойный друг по случайности вляпался в "Зеркало"?

- Звучит невероятно, но это хоть какое-то объяснение, - согласился врач с высказанной версией. - То есть, после того, как исчез некий стабилизирующий фактор, поддерживавший набор химических элементов в форме человеческого тела, мой покойный друг просто развалился на составляющие? В принципе, такое можно предположить - все необходимые для создания органических соединений элементы в банке наличествовали. Борис, но это же... это же...

Витальич запустил анализатор снова, а сам открыл на компьютере папку с архивом истории обращений за медицинской помощью.

- Филлипыч, - обратился он к Борщу, - говоришь, что явление это у нас хоть штука и редкая, но всё же не уникальная? То есть, если кто-то из наших бродяг рассказывал что-то про встречи с самим собой и бесследно исчезающих товарищах, то это будет наилучшим подтверждением тому, с чем мы вчера столкнулись.

- Коменданта тоже надо дёрнуть, - дополнил сказанное Борщевский. - Точно знаю, что он подобный фольклор собирает. Как там пелось: "Кто ходит в гости по утрам, тот поступает...". Но сначала посмотрим, что нам скажет анализатор.

Прибор в своём мнении остался непреклонен и по-прежнему утверждал, что в банке, кроме необходимых для создания газированной воды компонентов, более нет ничего.

Комендант, невзирая на раннее время, уже не спал. Выслушав рассказ Борщевского и Витальича, он, после небольшого размышления, вспомнил, что про нечто похожее действительно слышал. Причём дополнил подробностью: бронекостюм "испарившегося", по словам очевидцев, был изнутри влажным, а в помещении было тяжело дышать. Случилось это происшествие на какой-то из институтских баз и широкой огласки не получило.

Некоторое время попререкались на предмет снятия карантина. Комендант поначалу настаивал на том, что снимать его на основании домыслов и баек является высшей степенью безрассудства, но тут Витальич вспомнил, что брал у Михалыча анализ крови, как это предписывалось для всех вновь прибывавших на Базу, и был тот анализ чистым и без отклонений.

- Так что, если у него какая зараза и была, - подытожил врач, - то подхватил он её где-то здесь, у нас. Но мы-то тут живём уже не первый год, подобным образом у нас никто не умирал, а он вот и нескольких дней не продержался.

Карантин был снят спустя полчаса, когда убежавший обратно в медблок Витальич позвонил оттуда и сказал, что проба крови, которую он брал у "Михалыча", также превратилась в воду.

- Ну смотри, Борщевский, - недовольным тоном произнёс комендант, - под твою ответственность.

- Как всегда, в общем, - хмыкнул Борщ. - Тут и так всё под моей ответственностью.

***