Куколка

Его синяки практически зажили, и на лице остались только едва заметные желто-зелёные круги. А ещё ему пришлось коротко подстричься. При падении он рассек себе голову, и врачи выбрили ему прядь волос, чтобы зашить рану, поэтому Максим был вынужден попрощаться со своей шевелюрой.

Мне так даже больше нравилось, раньше, длинная чёлка закрывала его красивые глаза.

Сегодня мы снова встретились в парке. Солнце уже по-весеннему грело, превращая оставшийся снег в блестящие лужицы. Вдоль бордюров текли тонкие ручейки, и это напомнило, как в детстве мы собирались всем двором, чтобы запустить в ручье, вдоль дороги, бумажные кораблики. Мы бежали по тротуару, вслед за нашими корабликами, соревнуясь, чья лодочка уплывет дальше, громко кричали, пытаясь подогнать бумажный плот. На ногах хлюпали резиновые сапожки. Мы с ребятами толкали друг друга, и бросали палки в воду, чтобы создать препятствие для вражеского корабля. Однажды, Лёха Зуев, у которого на тот момент выпало два передних молочных зуба, почти на финише бросил камень к кораблик Игошина. Кораблик наклонился на один бок, набрал воды в палубу, прокрутился вокруг своей оси и, прежде чем отправиться ко дну, зацепил носом мою лодку, которую я украшала все утро наклейками и цветочками. Бумага сразу же размокла и прибилась к бордюру, сойдя с дистанции.

- Зуев! – завизжала я, - что ты наделал?

Лёха напугано на меня обернулся, упуская из вида свою лодку.

- Ты убил мою Констанцию!

- Кого?, - он растеряно потёр затылок.

- Мой кораблик! Я его все утро готовила! – не унималась я.

- Ты, что, придумала имя кораблику? Чудная ты, Машка, - Зуев растерялся.

- Ты его плохо свернула, я тебе в следующий раз сам сделаю, а ты уже потом его раскрасишь. Завтра тебе десять новых принесу. Сделаем тебе новую Конституцию!

- Констанцию, - я залилась звонким смехом.

Лёха подошёл ближе, пошарил в кармане, извлек от туда мятую конфету Ромашка, очистил ее от крошек и мусора и протянул мне.

- Держи, Соколовская, не плачь! – Лёха улыбнулся мне своей беззубой улыбкой, развернулся и побежал догонять ребят.

Максим уже десять минут рассказывала про роль Элвиса Пресли в мировой культуре, а я слушала в пол-уха и не знала, как завести неприятный разговор. Я должна была это сделать. Хотя бы раз в жизни, я должна попытаться защитить Зуева.

Мысли хаотично крутились в голове и не желали собраться в логическую цепочку аргументов. Я дослушала его речь, повернула голову на Максима и аккуратно спросила:

- Как продвигается уловное дело?

- Нормально, - спокойно ответил Кораблёв, - Тебя вызывали?

- Вызывали, - тихо сказала я.

- Надеюсь, его посадят.

В животе заныло от тревоги. Кажется, этот разговор будет бесполезным.

- Может быть, не стоит его так жестоко наказывать? Думаю, Зуев и так все понял.

Максим нахмурил брови и изменился в лице.

- С ума сошла? Такое зверьё нужно наказывать! В тюрьме ему самое место!

- Это сломает ему жизнь, - грустно сказала я.

Максим вскочил со скамейки и злобно на меня уставился.

- Почему ты такая сердобольная, Маша? Теперь ты будешь жалеть этого неуправляемого гопника?

- Я просто пытаюсь поступить правильно, - я говорила робко, еле слышно.

- Правильно? Это по- твоему правильно? – Максим вспыхнул от ярости и перешёл на крик, - У меня навсегда останется горбинка на носу и два вставных зуба. Моя бабушка чуть с ума не сошла, а мать едва не разорвала контракт заграницей, чтобы вернуться домой!

Я вжалась в скамейку и смотрела на него взглядом перепуганного птенца.

- Таких людей нельзя жалеть, Маша! Зуев будет знать, что все сходит ему с рук и продолжит в том же духе.

Я встала с места, подошла вплотную к Максиму и крепко сжала его руку.

- Все, что ты говоришь- правильно, и я понимаю твои чувства. Но я прошу тебя, если я хотя бы что- то для тебя значу, забери заявление.

Я сложила брови грустным домиком и с надеждой смотрела ему в глаза.

Максим плотно сжал губы, его ноздри раздувались от напряжения, он тяжело сверлил меня взглядом.

- Нет.

- Ну, пожалуйста!

Я крепче сжимала его руку.

- Как ты можешь его защищать?

Он снова насупился и разочаровано высвободился из моих пальцев.

- Ты предаёшь меня, Маша!

- Я просто прошу тебя проявить благородство и простить Зуева.

- Нет! – он снова вспыхнул, - Если ты заговоришь об этом ещё раз, я буду вынужден прекратить наше общение. Я не могу быть рядом с человеком, который стоит не на моей стороне.

- Я на твоей стороне! – я пыталась его успокоить.

- Тогда прекрати нести чушь и забудь об этом. Заявление я не заберу! Разговор закончен! И я не хочу больше слышать ни одного слова о Лехе Зуеве! Думаю, я высказался понятно!

Максим был в ярости, раньше я не видела его настолько злым.

- Ты ставишь меня перед выбором?

Я грустно смотрела под ноги и крутила пуговицу на рукаве пальто.

- А ты ещё собираешься выбирать? – Кораблёв вытаращил на меня удивленные глаза.

Меня рвало на части. Конечно, я бы хотела выбрать Максима, но мысль о том, что в отличии от Зуева, Кораблёв никогда не выбирает меня, не давала принять решение.