Куколка

Своё сердце я давно отдала тому мальчишке с зелёными глазами цвета лета. У меня было лишь два года счастливой жизни, когда забывшись в собственных мечтах, я впервые его поцеловала. Когда мы танцевали под дождем, а волосы, мои непослушные кудрявые волосы, выжженные белой краской, завивались и пушились. Я до сих пор помнила его теплые руки на своём теле и вкус тех сладких булочек, которыми он утайкой кормил меня после нашей первой совместной ночи. Это было словно в другой жизни, и там была будто бы не я.

В реальности я сглатывала горечь потери и смотрела на свое отражение. Шикарная «Барби невеста» в тяжёлом роскошном платье. Но эта тяжесть была не сравнима с той, на которую обрекла меня моя мать.

Лечь под старика. Чувствовать унижение от его жадных ласк. Он обгладывал мои кости и просил больше, но я не могла ему дать того, чего у меня нет.

«Пустая дура, — лилось с его грязного рта. — Я тебя купил. Будь мила, исполняй мои желания!»

Мне было не впервой слышать оскорбления в свой адрес. Я всё прекрасно понимала. Не было сил бороться за своё существования, ведь я действительно ничего собой не представляла. Впустую прожигала жизнь, впустую тратила деньги мужа на препараты и алкоголь, лишь бы забыться и делать то, что от меня хотели. Переселилась из кукольного домика в золотую клетку.

«Ты такая счастливая», — говорила мать при наших редких встречах.

Синими, зелёными, фиолетовыми пятнами счастье расцветало на молочной коже. Вырванными клочками белых волос оно расстелило супружеское ложе. Грязными словами о покупке такой посредственности, как я — заполняло тишину. Заглушить физическую боль помогали таблетки, но душа… Она больше не рвалась на части, потому что я уже была разрушена, перемолота в труху. Единственный способ избавиться от этих мук, который казался мне доступным — окно.

Но окно — это не выход.

Как и таблетки — не вход в другую — счастливую — реальность.

Как и жизнь в плюшевом царстве — это не жизнь.

Отголоски своего пластикового сердца я услышала, когда случайно встретила в толпе давно забытые зелёные глаза. Мне было стыдно в них смотреть. В тот момент хотелось исчезнуть из этого мира, лишь бы не сталкиваться с ним. Но он меня остановил. Протянул руку, задержал своим бархатным голосом, уводя в забытые мечты.

Мой мальчишка возмужал. Не было больше дурацкой оправы очков. Казалось, что передо мной стоит незнакомец, но стоило нам поговорить, то всё вновь стало как прежде. Он не изменил себе, осуществил мечту и двигался дальше, пока я утопала в собственной боли. Пока я держалась за мамкину юбку, все вокруг жили разными, но счастливыми жизнями. Я же своё счастье упустила.

Могла взбунтоваться против матери. Могла не поверить её угрозам. Могла, в конце концов, сбежать! Но я осталась куколкой в её руках, чтобы после она предала меня. Отдала в руки более жестокого кукловода.

Наши редкие встречи с зеленоглазым мальчишкой проходили в отелях, где я на несколько часов чувствовала себя счастливой. За закрытыми шторами на накрахмаленных простынях я отдавала добровольно не только свое тело, но и остатки своей души тому, кого любила. Но моему мальчишке было мало. Каждый раз он боялся, что если отпустит сейчас, то никогда больше не увидит. И как бы я не отговаривала его отступить, как бы не противилась порыву увидеть его ещё раз — бежала со всех ног на новую встречу.

И вот, собрав волю в кулак, он, как настоящий принц из сказок, которые мама мне никогда не читала, решил вызволить свою принцессу из рук дракона.

Это был долгий бракоразводный процесс. Мой муж, вцепившись зубами, не хотел меня отпускать, но, как говорилось в тех самых сказках, добро побеждает зло. Я в это никогда не верила. И в тот момент будто очутилась в каком-то сюрреалистичном сне, где меня целовал мой родной и горячо любимый мальчик. И вместе с ним пропал страх и появилось желание жить дальше.

Любовь победила все невзгоды. Любовь подняла меня с колен, сняла маску дрянной куклы и дала новый шанс. Новую жизнь, в которой я потихоньку собирала себя. Становилась самой собой.

Но маленькая девочка внутри меня иногда просыпалась. Она требовала навестить ту, что я больше не осмеливалась называть мамой. Наверное, это было неправильно — отказываться от единственного родного человека. Наверное, стоило наступить себе на горло и прийти к ней, чтобы всё объяснить. Но я тянула до последнего. Дотянула до того момента, когда эта женщина ушла из нашего мира.

Чтобы она сказала, узнай, что я тоже скоро стану мамой? Смогла бы она смотреть на меня с тем же восторгом, увидев мои завивающиеся волосы цвета кофе? Не отвела бы взгляда от ореховых глаз? Я часами сидела около окна и представляла наш разговор. Фантазировала, видя ее улыбку на морщинистом лице. Отчётливо слышала:

«Я счастлива, что у тебя всё хорошо. Я тебя так люблю».

Но стоило мне переступить порог собственного дома, как все фантазии мигом испарились. Нет, она бы не была счастлива. Снова заперлась бы в ванной и плакала навзрыд, изводя меня своей истерикой.