Куколка

Он выключил душ.

— Мне жаль, что я задал этот вопрос. О защитных рефлексах антисов я мог бы прочесть в справочнике. Но мне хотелось услышать это от тебя, дядя.

Антис ткнул племянника кулаком в грудь.

— Очень хорошо, что ты задал этот вопрос. Я отвечу без обиняков. Зачем мне нужна возня в «очаге»? Почему я, Нейрам Саманган, увлекся борьбой? Зная, что двое из пяти учеников пахлаван-пира без проблем накостыляют мне по шее? Ты вырос, маленький Фаруд, раз спрашиваешь о таком. Ты совсем большой…

Откинув волосы с лица, Нейрам Саманган задумался. Голый, мокрый, несмотря на развитые мышцы, антис выглядел уязвимым. Не так давно он задыхался, ворочаясь в Фарудовой хватке. Отбил локоть, рухнув на помост. Это не было притворством или игрой взрослого с детьми.

Что же это?

— Мы, антисы, тратим досуг на странные увлечения. Лусэро Шанвури пьет и делает татуировки. Кешаб Чайтанья собирает коллекцию бабочек. Месяц назад он хвастался мне бахромчатой траурницей с Кемчуги. Самсон Коэн изучает историю театра кукол…

Фаруд вздрогнул. Сегодня ему везло на куклы.

— Я борюсь. С единственной целью: постоянно напоминать себе — какие же, в сущности, хрупкие создания мы, люди. Ты удивлен? Да, я не оговорился. Мы, люди. Хрупкие. Если я забуду об этом, я однажды не вернусь в малое тело. Так не возвращаются на родину, найдя в чужих краях теплый кров и вкусную пищу. В борьбе, в схватке двух «белковых ничтожеств» я ищу — хрупкость. И силу. Антис должен помнить, что сила иногда говорит: хватит!

Нейрам слово в слово повторил сказанное Мансуром-атой.

— Она очень громко говорит, сила. Просто она всякий раз выглядит по-разному. И мы не узнаем силу, пока она не заговорит…

Антис усмехнулся, словно извиняясь за банальность.

— Прости, родич. Меня заносит. Делаюсь философом; а проще сказать — болтуном. Мне кажется, татуировки Папы Лусэро, мотыльки Злюки Кешаба, куклы Лысого Самсона — они нужны для того же. Хрупкость. Уязвимость жизни. И ее сила. Слушай, я замерз! Пошли к нашим штанам…

В раздевалке не было никого. Одеваясь, они молчали. Застегнув кафтан на все пуговицы, Фаруд взял из ячейки кожаную сумку, раскрыл и достал медальон-носитель.

— Сюрприз! — он бросил медальон Нейраму. — Мама прислала. У нас твои гостят, Рудаба с детьми. Мальчики ходили в зоопарк, записали впечатления. Не хочешь взглянуть?

— А ты?

— Я утром смотрел. Они макакам рожи корчили…

Открыв носитель, антис зачерпнул пальцем чуточку куим-сё и поместил к себе на виски. Темно-фиолетовая, густая плесень. Белые, чуть желтоватые волосы. Смуглая кожа. И черные глаза со зрачком, расширенным, как от действия атропина. Прежде чем зажмуриться, Нейрам, смущаясь, развел руками: «Дети, сам понимаешь!.. давно не виделись…»

Фаруд кивнул и расслабился.

В ключевые моменты операций он никогда не волновался.

Сильное тело антиса вздрогнуло. Казалось, его ужалила оса. Это было невозможно: насекомые сгорали на подлете к любому вехдену. Но сегодня невозможное теряло частицу «не». Так сбрасывают маску на карнавале. Нейрам Саманган больше не шевелился. Стоял, безвольно свесив руки. Горбился, втянув голову в плечи, плотно сжав веки. Кожа на лбу собралась в морщины, тугая складка залегла меж бровями.

Фаруд ждал.

Он не до конца понимал механизм происходящего. Исполнителю не требуется знать все досконально. Теоретические основы воздействия на неуязвимого антиса разработал Айзек Шармаль. В примитивном виде это звучало так: где пасует злая воля, в бой идет безволие. Пси-состояние робота — абсолютное безволие и подчиняемость. Анти-агрессия в чистом виде. Обычная куим-сё разлагалась от такой записи за полторы минуты. Модифицированная — держалась в течение суток.

Сколько выдержит психика антиса?

Защита опоздала. Нейрам сам открыл мозг для ядовитой трансляции. Нога ехала по доскам помоста, и равновесие не восстанавливалось. Отсутствие агрессивного толчка не создало базы для рефлекса. А теперь — поздно. Переход в волновое состояние усилил бы антиса до уровня, недоступного людям, но и вирус роботизации усилился бы пропорционально. Оставался единственный ответ — тоже рефлекторный.

Отключение выхода в волновое состояние. Блокировка вируса в малом теле.

«Я не делю себя на тело и сознание…»

Полная консервация.

Когда Нейрам Саманган открыл глаза, они были голубыми.

Глава восьмая Общими усилиями

I

— Борготта, очнитесь!

— Я н-н-не сплю… И н-н-нечего н-н-на мен-ня орать!

Юлия пыталась кого-то разбудить — это ясно. А вот кто ей ответил, Лючано сообразил не сразу. Голос хриплый, похмельный, язык заплетается…

Лампочка сознания, едва тлевшая в сумерках, вспыхнула в полную силу. Он открыл глаза и моргнул. Получилось, как мгновенный сбой на обзорном мониторе. Ну конечно, он в шлеме МОРСа! Отрабатывая попытку моргнуть, камера на конце «удочки» послушно отключилась на долю секунды.

— Борготта! Вы меня слышите?!

— Слышу.