Куколка

Это не всегда я была такая мудрая, нет, конечно. Лет в шестнадцать мне пипец как захотелось черные ботфорты выше колен, но не могла найти подходящие из-за своих длинных ног и хороших, отлично развитых спортивных икр. А тут как раз родители денег надарили на мой дэ-эр, что-то еще я сама накопила, наскребла, и момент радости настал. Отыскала те самые сапоги, что надо. Были они высокие, замшевые, а каблук и платформу украшала золотая нашлепка. Да и [censored] с ней, с этой нашлепкой, главное, что подошли! И вот вечер, трамвайная остановка. Как в анекдоте. Стою вся такая в сапогах, узких обтягивающих джеггинсах и короткой курточке, майке с блестками. Черные стрелки на глазах украшают лицо, а сочная помада на губах ярко сверкает в отблесках фонарей. Между заниженным поясом и завышенным краем курточки полоса голого тела просматривается. Вид – зашибись! Подъезжает ментовская тачка, открывается окно, и мусор в погонах спрашивает: «работаешь?» Я в ответ: «учусь!» Да и правда, училась тогда в последнем классе своей школы. Вот такую красавицу приняли и поместили в «обезьянник». Захотелось мне внушить мусорам, чтобы отпустили меня с миром. Внушить, как тогда в детстве мужикам с бутылкой и девицам, чтобы те посмотрели на меня. Иногда удавалось, но вышел полный облом. Тогда я еще не знала, что магия желаний на ментов не действует, поэтому ничего у меня с ними не вышло. Пришлось срочно звонить мамочке на работу. Через полчаса в мусарню влетела моя мамуля, вся такая с криком: «Я же говорила тебе, идиотке, говорила, что из-за этих проститутских сапог тебя все за шлюху примут, а ты все-таки в них на улицу поперлась, дура!» Потом менты еще в школу мою хотели написать, что задержана я была за проститутничество. Спасибо мамочке, не то откупилась, не то так упросила, не знаю даже. А уже потом, после, я долго плакала, пока мамочка на моих глазах с нежным упоением кромсала секатором эти мои драгоценные сапоги. Сама не своя от горя, злости, стыда и обиды, я убежала в Екатерингофский парк, где часто любила гулять. Это место действовало на меня умиротворяющее.