Куколка

Замедляет движения, а потом и вовсе останавливается. Скользит осторожно ладонью по груди, обводя ареолу пальцем. Невесомо. Ласково. Вода повторяет путь прикосновений. А я чувствую его внутри себя и плавлюсь от нетерпения. Дрожу под ним, как осенний лист на ветру: вот-вот улечу в небо.

Я так хочу, чтобы этот миг не заканчивался. Чтобы любимый был всегда рядом. Невыносимо хочу.

Муж склоняется и целует сосок. Сначала один, потом другой. Обводит языком и прикусывает кожу до легкой боли. От остроты ощущений темнеет в глазах. Я чувствую бедрами крепкую ладонь, горячие пальцы в себе, а животом его каменное напряжение. Вырываю свои руки из плена его объятий и, скользнув по животу вниз, обхватываю в кольцо. Марк шипит сквозь зубы и ускоряет движения пальцами. Глубже, точнее.

Вздохи один за другим слетают с губ. Я падаю, но не вниз, а вверх. Качели возбуждения мотаются из стороны в сторону. А Марк все тянет и тянет. Пока я не впиваюсь ногтями в мускулистое плечо до скрипа кожи и не отталкиваюсь от него.

— Сейчас! — выдыхаю. Голос хриплый и надломанный вожделением.

Тихий смешок щекочет щеку. Марк опирается о стену широкой спиной и приподнимает меня за ягодицы. Его тепло наполняет меня одним рывком. Муж разворачивается, и теперь я чувствую лопатками теплый и влажный пластик. Ногами крепко держусь за мужа, цепляюсь на широкие плечи и подаюсь навстречу. Глубоко, яростно, широкими мазками, будто мастихином по полотну, муж ведет меня по краю сумасшествия к разрядке.

Выдохов просто нет. Они смешиваются с шумом воды и нашими стонами.

Я кричу первая, Марк следом прижимается ко мне и взвывает над ухом, как зверь. Вжимает меня в стену до хруста косточек. Но мне так и хочется. Чтобы до предела. Впиваюсь в его плечи ногтями и знаю, что на смуглом теле останутся следы. Мой. Только мой. Пусть все знают.

Глава 2. Первый звонок

Не остывает еще наш поцелуй на губах, не уходит тепло из живота, и мелкой дрожью катится по ногам притупленная страсть. Я лежу в кровати, запутавшись в пропахшую нашими телами простынь, и наслаждаюсь приятной негой после секса. Марк ушел несколько минут назад, оставив в комнате шлейф терпкой туалетной воды. Я ему покупала. Сама выбирала. Она дополняла запах его кожи, и я не могла им надышаться. Всегда упоительно и волнующе, даже вспоминаю с трепетом.

На кухне внезапно запевает телефон. Я подскакиваю от неожиданности, а плечи сковывает холодом. По мелодии узнаю: Золотницкая.

Эх, придется вставать. Второй раз набирает. Случилось что?

Откидываю простынь и нагишом шлепаю по линолеуму в коридор. Музыка доигрывает коду, когда я нажимаю «вызов».

— Да, Стефа. Пожар?

— Вика, слушай меня внимательно, — частит подруга. — Быстро оделась и ушла из квартиры. Я тебя жду у себя. Быстро!

— Да что случилось? — присаживаюсь на мягкий уголок в кухне, а сердце сжимается, словно перетянутая пружина. Мир перед глазами размывается, кажется, его накрыли матовым стеклом. И сердце глухо так: бух, бух, бух в груди.

— Некогда объяснять. Сделай, что говорю! — голос Злоты непривычно рваный. Обычно она тянет гласные, а тут чеканит и задыхается. Будто бежала, много и долго бежала.

Не убирая трубку от уха, залетаю в комнату и ныряю в трусики.

— Не отключайся. Сте-еф, можешь хоть заикнуться, с чем это связано? Я не понимаю. Чего я должна бояться? Марк только ушел. Сте-е-еф!

Золотницкая дружит с нами, сколько себя помню. Появляется она, правда, довольно редко и никогда не задерживается в гостях. Но очень помогает. Всегда спешит на выручку.

Однажды я подвернула колено на тренировке, и Стефа примчалась раньше скорой и вправила сустав. Мне даже показалось, что она волшебница. С таким вывихом я точно промаялась бы пару месяцев без танцев, но, на удивление, уже через неделю снова вышла на паркет. На радость врачам и моим детям-ученикам. Злота, как ее фамилию мило сокращает Марк, — хороший семейный врач, хоть и со странностями. В ее серых глазах вечно пляшут искорки: то ли грусти, то ли печали. А пшеничные прямые волосы кажутся натуральными, но меня вечно дергает примерить ей черный цвет волос и разноцветные линзы. Фантазерка я, да.

— Вика, слушай меня внимательно, — тараторит подруга. — Все не так, как ты думаешь. Ты в опасности. Просто возьми и уйди из квартиры! — Стефа повышает голос. — Сейчас же!

Меня накрывает новой волной предчувствия. Яркой, как солнце, и мощной, как цунами. Неужели это то самое, что я прогоняла из сердца столько дней? Страх колотится в груди, и мне кажется, будто я падаю с обрыва.

— Вика! Ви-и-ика-а-а… — голос Злоты ломается и переливается в жуткий грохот. — Крылова! Вольная, твою мать! Очнись!

— Я тут, — вдыхая горький воздух, присаживаюсь на кровать. Напяливаю кое-как джинсы. Подскакиваю. Звенит молния. Зажимаю в пальцах бюстгальтер и, приложив телефон к уху, быстро застегиваю его за спиной. Осталось выбрать майку или футболку. Стефа что-то говорит, я понимаю, что она имеет в виду только по обрывкам фраз. — Три дня побыть у тебя? Хорошо, Злота. Я приеду. Да, оделась и уже выхожу. Все. Пока.