Куколка для монстра

– Если ты попытаешься навредить ему, – сказала Зоя, близко придвинувшись, – если ты только попытаешься… Если хотя бы один волос упадет с его головы… Я убью тебя. Я достану тебя из-под земли и разрежу на мелкие куски. Разорву зубами. Я хочу, чтобы ты это знала.

– Я приму к сведению. – Мне с трудом удалось удержать иронический тон. – Но и ты знай. Тебе не стоит зарываться. Особенно сейчас. Освободи его на время от своей удушающей преданности, и всем сразу станет лучше. Купи себе мужика, за большие деньги с тобой еще можно лечь в постель, не сомневайся. Мои слова хлестнули ее как плеть. Это жестоко. Жесточе не придумаешь. Но почему эта женщина вызывает во мне такое сильное беспокойство? Между ней и Лещом существует еще что-то, кроме ее навязчивой безответной любви, иначе он давно бы избавился от нее. Лещ не из тех людей, которые будут держать пылких университетских поклонниц из жалости. Она чересчур уверена в своей власти над ним, так было всегда, вот только я не вписалась в ее стройную схему, я, парвенюшка и выскочка, я увела Лещарика прямо из-под носа. Пожалуй, она уже не надеется на секс с Лещом. Да он и не нужен ей, она боится его, она даже не знала бы, что с ним делать; в таком возрасте у старых дев тот же мандраж перед плотью, что и мандраж перед пациентами у мало практикующих врачей. Но ее мало интересовали мои беглые психологические выкладки. Она бесстыже повернулась ко мне и бесстыже спросила:

– Расскажи, какой он в постели?

– Зачем расстраивать тебя. Ты ведь никогда его не получишь.

Отлично, вполне по-бабски, пусть думает, что я похожа на всех его телок. Может быть, хоть ненавидеть будет меньше. Это только на первый неискушенный взгляд кажется, что ненависть ослепляет. Напротив, ненависть укрепляет зоркость сердца и изощренность разума. А с этим нужно быть осторожной.

– Тебе только кажется, что я никогда его не получу. Я уже получила его. И я буду с ним до конца.

Звучит интригующе. Интересно, какой конец она имеет в виду, этот жалкий, потрепанный, полуистлевший синий чулок? Впрочем, насчет откровенной некрасивости я чуть-чуть погорячилась: испепеляющая ненависть ко мне заставила блестеть ее тусклые глаза, окрасила пергаментные щеки нежным румянцем и подчеркнула чувственность маловыразительных губ. Метаморфозы, происходящие с лицом Зои, так увлекают меня, что я не могу удержаться:

– А знаешь, тебе идет ненависть. В тебе даже появляется некий шарм. Мой тебе совет: хочешь заполучить Леща – возненавидь его. Ты станешь неотразимой, и он не устоит. – Мои слова произвели на Зою странное впечатление: она сползла вниз, на пол, закрыла некрасивое лицо руками и неожиданно зарыдала:

– Я не могу… Я не могу ненавидеть его. Я столько раз могла его уничтожить… Но я не могу… Не могу.

Интересный поворот, вяло думаю я, рассматривая руки Зои. Хуже не придумаешь: истерзанные ранним артритом пальцы с вызывающе коротко постриженными ногтями. Никакого маникюра; единственная робкая попытка облагородить их – дорогое кольцо. Очень дорогое. Женщины никогда не покупают такие кольца сами. Покупать их – прерогатива мужчин. Интересно, за что она удостоилась этого шикарного бриллианта?..

– Занятные брюлики, – цинично говорю я. – У Леща отменный вкус. Удостоилась за выслугу лет? Или за мелкие поручения интимного свойства?

Она резко поднимает голову. Пожалуй, сейчас она по-настоящему красива. Но всю эту робкую красоту накрывает волна страха, такого непритворного страха, что я начинаю бояться, как бы она не потеряла сознание.

– О чем ты говоришь? Какие поручения интимного свойства?

Кажется, я попала в точку. Теперь тему можно закрыть, чтобы не испугать несчастную секретаршу до смерти. Но закрыть не удается. Сидящая на полу Зоя бросает тщедушное тело вперед и обхватывает меня под коленями. Не удержав равновесия, я падаю на пол (черт бы побрал эту влюбленную кошку, о прическе можно забыть!). И вижу прямо перед собой ее перекошенное от страха лицо:

– Кто ты такая? Откуда ты взялась? У Леща крыша поехала от страсти, но меня не проведешь. Кто ты?

Я не успеваю ответить: чьи-то сильные руки отрывают Зою от меня, и я наконец-то получаю желанную свободу.

Лещ. Конечно же, это Лещ.

Быстрее встать, он не должен видеть меня униженной. Но Лещ, кажется, не обращает на меня внимания.

Он трясет Зою за плечи. Я вижу, как ему хочется ударить ее, но он сдерживается.

– Опять напилась как свинья? – тихо говорит он.

– У меня праздник. Имею право, – Зоей овладевает пьяный кураж. Или это что-то еще?

– Я так и знал, что ты увяжешься за ней и попытаешься устроить сцену. Я даже знал, где вас искать. – Все еще придерживая Зою одной рукой, он открывает кран, набирает пригоршню воды и умывает ее лицо. По лицу его пробегает тень усталой брезгливости.

– Конечно. Мы ведь одной крови. Ты и я, – вызывающе громко говорит Зоя. Скорее для меня, чем для Леща. – И где же еще встретиться женщинам, как не в женском ватерклозете?

– Не болтай чепухи. Что вы здесь делали?

– А ты опять шпионишь, милый? Я же говорила: ты можешь ничего не бояться.

– Замолчи. Ты пьяна.

– Ты ведь знаешь, почему я пью.