Куколка (ЛП)

Оболочка продолжала таять, пока не раскололась подобно огромным челюстям и не извергла монстра, который легко вышел из горящих, плавящихся останков Су-Ли. То, что он увидел, было сгорбленным, высохшим существом, которое сильно напоминало ему мать Нормана Бейтса. Старуха в чёрном платье с белым воротничком, простом пуританском одеянии, застёгнутом до самого горла. Её лицо представляло собой череп, покрытый остатками серой плотью, её белые волосы были собраны в строгий маленький пучок. Но в отличие от трупа в "Психо", это существо было живым. Зубы у твари были длинные и острые, а тянущиеся к нему руки напоминали хитиновые когти.

Но Лекс не побежал.

И когда она потянулась к нему, чтобы содрать кожу с лица, он отреагировал как загнанный в угол зверь и напал первым. Он трижды хорошенько врезал ей, отчего её голова каждый раз подпрыгивала на сухой шее, пока что-то не хрустнуло, и она свесилась на левое плечо. Она полоснула ногтями, оставив неглубокие борозды на его лице, прежде чем Лекс схватил её и бросил на землю, прыгая на ней и слыша, как её кости трескаются под ним, как сухие палки.

Когда он наконец успокоился, на земле ничего не было.

Но дверь на фабрику была распахнута настежь.

Вот его приглашение.

46

Идя по тёмному коридору, ведущему к центру фабрики, Крип слышал, как вокруг него что-то движется. Не кукольные люди, а то, что он принял за крыс, сотни крыс, которые бежали по полу, карабкались по стенам и болтались не более чем в трёх футах над ним, роняя свой помёт ему на голову. Он видел их сверкающие глаза, но они не пугали его, потому что у него было странное чувство, что они, как и он, ищут убежище.

Кто-то преследовал его.

Он слышал шлепанье ног той, кто хотела завершить начатое.

Пройдя около двадцати футов по коридору, он понял, что ступил в какую-то тёмную пещеру, которая простиралась до бесконечности.

Он видел такое место только во сне и знал, что оно будет тянуться на многие мили, и никогда он не будет ближе к выходу, чем сейчас. Но он не мог повернуть назад. Если он это сделает, она поймает его. Остановка была хуже смерти. Других вариантов не было. Он будет идти до тех пор, пока плоть не отвалится от его костей, потому что у него просто не будет другого выхода.

Он понимал, что должен был бы испугаться, но не испугался.

Пока нет.

Пока режиссёру этой маленькой пьесы не станет скучно, и он не опустит занавес. Вот тогда-то Крипу станет по-настоящему страшно.

Затем, словно по команде, он заглянул в пасть ада.

Он достиг центра фабрики. Только всё было не совсем так, как он себе представлял. Это была печь для обжига, пылающая доменная печь, из которой вырывались длинные языки пламени. От дыма у него заслезились глаза.

У него появился ещё один вариант.

Вернуться к тому, что преследовало его, или шагнуть в огонь.

Ему выбирать. Поэтому без промедлений он сделал то, что должен был сделать.

47

С бешено колотящимся сердцем Рамона поднялась по лестнице в поисках Су-Ли. Включив свой надёжный фонарь, она изучала каждую тень, внимательно всматриваясь и прислушиваясь в поисках угрозы. Она знала, что, когда придёт время, оно выскочит из темноты и вонзит когти ей в горло.

Ты разозлила Матушку Кроу, и она приготовила для тебя кое-что особенное.

Поднимаясь наверх, она всё больше ощущала в воздухе запах плесени, который был неуместен в Стоксе. Такие запахи были присущи другим городам и населяющим их паразитам, но не Стоксу. У Стокса всегда был летний аромат - сирень и гортензии, гибискус и бархатцы.

Это остановило Рамону.

Это был запах покинутого дома, незанятого жилища, где на окнах густо скапливалась пыль, а на подоконниках - высохшие мухи, где ковры зеленели от сырой гнили, а по стенам росли чёрные узоры плесени. Такого не могло быть в Стоксе, по крайней мере, в воображении Матушки Кроу.

Но запах становился всё сильнее, как будто дом был какой-то большой тыквой, которая гнила изнутри. И, возможно, так оно и было.

Фонарь высветил обесцвеченные обои, потолок с отсутствующими плитками и пыльный пол. Она почувствовала резкий запах мышиного и крысиного помёта, слышала, как внутри стен копошатся какие-то существа. Ей пришлось перешагнуть через мумифицированный труп маленькой птички с вывернутым крылом. Пауки соткали себе объёмные паутины в углах.

Интересно.

Рамона слышала резкий голос Матушки Кроу: “Я показала тебе красоту и совершенство, но такая городская шлюха, как ты, не смогла этого постичь. Так что довольствуйся этим. Я даю тебе гниль и заброшенность, к которой ты привыкла. Я оставлю тебя корчиться в собственной грязи. Это твоя стихия, свинья.”

Воздух становился всё холоднее. Теперь она могла видеть своё дыхание.

- Су-Ли? - крикнула она. “Если ты здесь, отзовись! Если ты этого не сделаешь, я уйду!”