Куколка (ЛП)

Не зная, что ещё делать, он двинулся дальше, и вскоре туннель расширился, и он увидел... ну, сначала он не понял, что увидел. Он присмотрелся и различил, что это были литейные формы, похожие на те, что используются для штамповки пластмассовых деталей. Все они были раскрыты, как раковины моллюсков. Он видел формы для кистей и ступней, ног и туловищ, рук и голов, множество лиц, тщательно вырезанных из алюминия. Они были похожи на слепки посмертных масок. Он заметил и другие большие формы, предназначенные для отлива манекенов целиком.

По пути он встретил десятки таких.

Одни для мужчин, другие для женщин и даже детей. Глядя на них и думая о том, что из них выходит, Крип начал дрожать, а потом и потеть. Хотя вокруг было жарко, пот, который катился по его лицу, был прохладным. От него исходил отвратительный запах, который вызывал тошноту. Это был запах человеческой машины, отравленной желчью собственного страха, помешательства и ужаса. Люди, которые шли на виселицу или электрический стул, вероятно, потели так же. Он никогда раньше не ощущал такого запаха и полагал, что большинство людей ощущают его только один раз — прямо перед смертью.

Ну же, куколка, перестань думать. У тебя это плохо получается. И, кроме того, ты уже почти на месте, скоро ты встретишься с тем, кого ищешь.

Голос продолжал насмехаться над ним, но Крип продолжал движение вперёд. Теперь он не видел причин спорить со своей судьбой или пытаться убежать от неё. Он пойдёт туда, куда велит голос, и увидит, что ждёт его там, потому что на самом деле другого выхода не было.

Форм становилось всё больше и больше, они теснились у стен, пока полностью не перекрывали их. Затем он увидел её. Даже дрожа от ужаса, он не был по-настоящему удивлён.

Даниэль висела на стене.

Точнее не Даниэль, а тот ужас, который он видел вместе с Лексом и Су-Ли по телевизору. Даниэль переделали в куклу — бледное и голое существо, её конечности вращались в суставах, а груди походили на маленькие холмики с сосками. Клитор между её ног, казалось, пульсировал жизненной силой, набухший и сочный, как спелый персик. Её кожа казалась гладкой, но местами свисала как недосброшенная кожа змеи. Её грудь поднималась и опускалась, как будто ей действительно нужно было дышать.

- Посмотри на меня, куколка, - сказала она, смешно выпятив челюсть. Скоро ты станешь таким же, как я.

Её светлые блестящие волосы свисали на бок, как парик. Один глаз превратился в чёрную дыру, другой сверкал как лунный камень. Её лицо походило на маску, недоделанную, но ужасно живую.

Крипу пришла в голову мысль о бегстве. Это было чисто инстинктивно, но это было единственное, что он мог придумать.

- Нет, нет, не сейчас, - прошипела экс-Даниэль. Не сейчас, когда ты так далеко зашёл.

Она оскалившись извивалась на крюке, показывая крошечные зубы, похожие на зазубренные зёрна кукурузы. Если он не послушается её, то она спустится и сделает с ним что-то ужасное.

- Иди и посмотри, кто ждёт тебя, куколка.

Слезы лились из его глаз, зубы стучали, руки тряслись так сильно, что ему пришлось прижать их к бокам. Он не смел даже моргнуть, ведь в мгновение ока в этом месте могут произойти самые отвратительные вещи.

- Нет! - закричал он, собрав всю свою волю в кулак. “Я не пойду, и ты не заставишь меня!”

Ему было приятно слышать свои слова. Чёрт, он чувствовал себя сильным, решительным и стойким... но он всё ещё шёл вперёд.

И самое тревожное во всём этом было то, что он не мог остановиться.

Его тело не реагировало. Его нервная система была захвачена, и он больше не отвечал за своё собственное тело. Теперь он был как пассажир в автобусе. Он больше не владел собой... и всё же он мог говорить, мог шевелить губами, головой, руками, он просто не мог остановить свои ноги.

Это было безумие.

Отчаявшись, он бил себя по лицу, пока щёки не покраснели и не запылали, а боль и смятение не заставили его расплакаться. Но ничто из этого не помогло.

"Наступает время, - сообщила ему экс-Даниэлль, - когда все решения принимаются за нас, и мы должны быть рады этому".

У Крипа было сильное желание сказать ей, чтобы она заткнулась, потому что она даже больше не была человеком. Она и раньше ему не нравилась, но теперь ему захотелось найти хороший пятифунтовый молоток и разбить её лицо вдребезги. Боже, это было безумием, но мысль о том, чтобы стереть её в порошок, была сексуально возбуждающей...

Туннель постепенно расширялся.

И становилось всё теплее.