Кукольник

Дети молчали.

– Хотя бы приблизительно?

Ёкнуло сердце: похоже, итоги вычислений были неутешительны.

– Очень приблизительно, – в ломающемся голосе Давида пробились нотки смущения. – С большой погрешностью. Нам стыдно за такое исчисление.

– И ничего не стыдно! – Джессика сделалась похожа на обычную девчонку. – Ни капельки не стыдно! Это потому что данные все время менялись. Возник положительный градиент…

Она будто оправдывалась.

– Положительный градиент? Что это значит?

– Это значит, что твой срок полной роботизации увеличился.

– Хорошие новости! – Лючано рассмеялся и довольно потер руки, забыв о работе. Транспортер загудел, требуя внимания. Пришлось вернуться к рычагам, кнопкам и кружкам.

«Ты забыл о работе, малыш? Ты действительно забыл?»

«Да, а что? Нечасто меня в последнее время радуют добрыми вестями!»

«Но ты же раб! Раб не может забыть о работе!»

Пораженный словами маэстро, Лючано остолбенел.

«Не отвлекайся, дружок, – вывел его из ступора окрик Гишера. – Да не от этих дурацких кружек! Ты ведь еще не узнал главного…»

– Сколько?! Сколько у меня времени?

– На данный момент, при сохранении прежней интенсивности эксплуатации – около двух лет и семи месяцев.

– Погрешность – плюс-минус два месяца.

– Точнее у нас не получается.

– Но твой срок имеет тенденцию к дальнейшему росту.

– Если градиент не изменится…

– Но он же меняется, Давид!

– Я сказал: «если». Принял допущение для упрощения задачи.

– Мы не можем позволить себе упрощения. Нам надо развиваться.

– Но иначе возникает слишком большая погрешность…

– Дилемма приоритетов? Более точный ответ при заданном допущении – или более сложная развивающая задача?

– Ответ для него – или развитие для нас?

– Да.

– Но…

– Эй, гении! – прервал Тарталья близнецов, увлекшихся спором. – Вы бы меня спросили, что ли?

– О чем? – повернув к нему головы, поинтересовались Давид с Джессикой.

Даже на малоподвижных лицах гематров ясно читалось, что спрашивать его не о чем, и незачем. Разве что для общего развития, за неимением лучшего поставщика задач.

– Нужен ли мне-любимому сверхточный ответ. Так вот, отвечаю: приблизительный меня вполне устраивает. Вы сказали: два с половиной года?

– Два года, – нет, Джессика иногда была невыносима, – и около семи месяцев.

– Главное, что срок растет. Так?

– Так, – кивнули близнецы.

– Спасибо, ребята! Значит, будем тянуть срок за уши!

– Зачем?

– Чтоб быстрее рос. А теперь, если угодно, делайте расчет с точностью до секунды. Развивайтесь на здоровье! Кстати, не хотите ли узнать, что творилось на планете, пока вы здесь тянули лямку?

– Хотим!

Математика бытия разрумянилась и только что не запрыгала на одной ножке.

Лючано взял с транспортера полную кружку, сделал глоток, готовясь приступить к рассказу – и обнаружил, что близнецы таращатся на него во все глаза, раскрыв рты.

Ждут не дождутся увлекательной истории?

Кружка!

Глоток воды, слабо отдающей кислым тоником.

Раб не мог этого сделать!

– Извините, ребята, это я машинально. Задумался.

Он поставил кружку на место, но изумление в глазах детей не исчезало. Они смотрели на него не отрываясь, продолжая механически распаковывать и складывать на лоток пищевые брикеты. Лоток был уже практически полон – скоро надо будет включать распариватель.

Вновь загудел транспортер.

А что, если не обращать на него внимания?

Он держался полминуты – успел засечь по часам на браслете-татуировке. Потом его властно потянуло к рычагу и кнопкам. Рычаг на себя, белая кнопка, зеленая кнопка…

«Раскатал губы, дружок?»

«Но я волынил целых тридцать секунд! И эрзац-радость от работы сгинула, уступив место тупому раздражению. Раб должен радоваться. Это свободный в силах послать все в черную дыру…»

«Поводок»! Ментальный «поводок», о котором говорила медикусу Юлия, по-прежнему ослаблен! Тумидус не восстановил влияние «клейма» на Лючано Борготту в полном объеме.

Почему?!

«Верно мыслишь, малыш. Но ты обещал рассказать близнецам о своих приключениях. Не заставляй детей ждать». Маэстро Карл не добавил: «…пока „поводок“ опять не натянулся», – но это ясно подразумевалось. И Тарталья, с усердием наполняя кружки, принялся рассказывать.

Никогда еще он не говорил с таким увлечением.

Высадка, степь, пахнущая травами и свободой, зловещая «гексаграмма» над туземным городком, «сбор урожая», заваленная телами площадь, стрельба, погоня, хозяин, спасающий рабов, затхлый подвал, снова перестрелка, страшный путь к «Вихрю»…

Он улыбался, видя, как горят неподдельным интересом глаза Давида и Джессики, завороженных чудо-рассказом. Дети, небось, беготню с пальбой только по визору видели. Да и он сам, признаться, тоже. Сюда бы Монтелье с кучей мудрой плесени – и вперед! Сюжет для боевика готов.

Новая звезда арт-транса: Лючано Борготта по прозвищу Тарталья!..

– …в общем, долетели. Вы не знаете, что с Сунгхари? Она в лазарете?

– Не знаем.

– Мы ее со дня высадки не видели.

– Надеюсь, с брамайни все в порядке. Что-то у наших хозяев на «грядке» не заладилось. Недооценили местных. Интересно, как помпилианцы так опростоволосились?

– Логическая задача?