Кукольный дом (СИ)

Позволял ненавидеть.

- Любил? – иступлено повторила Сакура, не отводя глаз от злополучной крышки. – Ты. По-настоящему. Любил?

«Ночная синь»

- Любил? – зеркальным шепотом вернул вопрос Саске.

До этого он молчал и почти не шевелился, смиренно принимая её истерику. Даже тогда, когда капли летели ему в лицо, Саске не пытался увернуться и слушал Сакуру.

Он коснулся её руки. Едва ощутимо, на грани движения, почти случайно.

Укол.

Сакуру словно прошило толстой синей нитью. От кисти до сердца, через кость и нервы прямо в мозг. Она резко вскочила, схватила банку и одним широком криком-всплеском залила всю комнату:

- НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Ночная синь неровной дугой очертила стены, распотрошенную кровать, стол и кресло. Мебель и компьютер были безнадёжно испорчены, но Сакура уже не могла видеть этого. Глаза застили слёзы, в голове было слишком много синего. Слишком много Саске. Он полу-чёрным капал с потолка, тонкими тёмными пальцами тянулся к ней по стенам, глубоким голосом замешивался в кровь:

- Я не любил. Я люблю.

Саске поймал её руки, и Сакура слепо, прикусив дыхание, уткнулась ему в плечо.

- Осталось только полюбить и тебе.

- Я люблю тебя, - выдохнула Сакура. Слова, что она так долго запрещала себе даже думать, дались удивительно легко.

- Я знаю, - одним голосом улыбнулся Саске. – Но говорю совсем не об этом.

Сакура распахнулась ему навстречу. Глазами, губами, душой. Она больше не была монстром, и теперь имела полное право смотреть на Саске, думать о Саске и целовать Саске. Парень тоже потянулся к ней и осторожно накрыл её губы своими.

- Ты должна любить себя, - одним дыханием прошептал Саске, - свою собственную жизнь от первого и до последнего дня.

Сакура отпрянула и горячо посмотрела на парня, снова попадая в плен его глаз. Она хотела доказать, что изменилась, что теперь делает только то, что ей действительно нравится, и больше не носит масок. Но, едва успев открыть рот, поняла, - это ложь. Осталось ещё то, с чем Сакура не могла справиться, и Саске, дьявольски правильный Саске, который не видел её несколько месяцев, прекрасно знал об этом.

Кукольный дом всё ещё стоял на своём месте.

- Краска засохнет… - задумчиво произнёс Учиха, оглядывая свою комнату.

Его обыденный тон в очередной раз за сегодня сбил Сакуру с намеченного курса. Вот Саске решает проблему всей её жизни, и вот Саске беспокоится о стенах. Впрочем, так было всегда. Как только одной задаче находилось решение, он тут же приступал к следующей.

Сакура улыбнулась и, протерев глаза, так же обратила внимание на учинённый ей погром. Комната выглядела так, словно кто-то пытал здесь гигантского кальмара. Сравнение было совершенно нелепым, потому девушка нервно рассмеялась.

- Я принесла валики. И правда нужно привести всё в порядок, пока не засохло.

Раскатывать синюю краску по бежевым стенам – занятие удивительно медитативное и расслабляющее. Сакура наблюдала за тем, как разноцветные мазки смешиваются, рождая новый оттенок. Где-то краска ложилась плотнее, где-то – просвечивал родной цвет стены. За такую халтурную работу им никто не заплатил бы ни йены, но Сакуре нравилось, и Саске, видимо, тоже был доволен. Неровно выкрашенная комната напоминала изнанку океана, и Сакура чувствовала себя крохотной рыбкой, влекомой течением к чему-то большому и сильному.

Сколько продлилась её истерика? Пять? Десять минут? Всё, что она копила в себе неделями, выплеснулось практически мгновенно, как краска. От понимания этого становилась смешно, и Сакура смеялась. Все её метания и ненависть были бесполезны, потому что Саске чётко видел итог и просто ждал, пока она сама придёт к нему. Она устала злиться, потому теперь хотелось просто довериться.

Саске встал в центр комнаты, опиревшись на длинную ручку валика так, словно тот был его боевым копьём. Вокруг не осталось ничего лишнего. Ассиметричные полки, книжный шкаф и испорченный ковёр полетели в окно.

Синие стены.

Пол из тёмного дерева.

Кровать и письменный стол.

Вот всё, что необходимо было Саске.

Вместе со спокойствием к Сакуре пришла усталость. Этот день выжал её досуха. Через дымку сна она помнила, как Саске затолкал её под горячий душ, а потом осторожно выбирал застывшие капли из короткого ежика русых волос; как она, укутавшись в большое полотенце, наблюдала за шипящим Саске и Итачи, делающим тоже для него.

- Мама убьёт тебя, - вздыхал старший Учиха, выдирая краску из угольных прядей.

- Это ты её впустил, - ворчал в ответ Саске.

- Если бы я этого не сделал, то твоя девушка переступила бы через мой растерзанный труп!

У Сакуры не было сил ни думать, ни сопротивляться, когда Саске велел ей переодеться, а затем мягко утянул на заднее сидение автомобиля.

Единственное, что она помнила ясно и чётко: «Я приеду за тобой завтра. Будь готова».

***

По старой привычке проснувшись рано утром, Сакура точно знала, что надо делать.

Она была готова.

Множество переездов отточили умение упаковывать кукольный дом до автоматизма. Раньше девушка воспринимала это как тяжелейшую пытку, но сейчас испытывала странное удовольствие. С каждой уложенной в коробку чашкой она чувствовала себя свободнее.