Кукольный загробный мир

— Это для нас вообще не препятствие! Госпожа, разрешите вашу милость перенести на тот берег.

Страшная кукла попыталась приблизиться к реке, но ощутила вдруг нарастающий где-то внутри страх.

— Ничего не понимаю… это же обыкновенная вода.

— Именно так, госпожа, только скажите, и мы…

— Заткнись!

Она повторно попыталась подойти к берегу, но чем ближе оказывались бурлящие потоки реки, тем страх в душе возрастал, переходя в неконтролируемую панику. Всплески волн терзали нервы, а вид прозрачной глади холодом испепелял взор. Она совершила третью, четвертую попытку, и всякий раз с воем вынуждена была возвращаться назад, злобно терзая свои седые космы. Потом гневно прошипела:

— Не понимаю, не понимаю… — ее лицо вдруг перекосилось от дикой догадки: — О, кажется, теперь понимаю! Это проделки Авилекса!

Предводитель чудовищ еще раз решил проявить инициативу:

— Госпожа, а давайте его сожрем!

Она неодобрительно сверкнула на него своим драгоценным глазом и в истерике закричала:

— Сборище кретинов! Вы для начала туда попадите! Туман абстракций сожрет вас гораздо раньше. — Потом успокоилась, поправила повязку на голове и почти вежливо приказала: — Ладно, разберемся. А пока несите меня обратно в мой великолепный дворец.

— Слушаемся, госпожа Юстинда…

— И не называйте, олухи, меня больше старым именем! Я теперь Бастинда! Понятно? Бастинда, и никак иначе!

— Приносим свои извинения.

Летучие обезьяны подхватили ее с разных сторон да вновь подняли в небо. Ее грязное платье стало весело развеваться на ветру, и от этого настроение у их госпожи явно пошло на поправку. Уж совсем ласковым голосом она обратилась к предводителю крылатых созданий:

— Как думаешь, кретин, Хариамчик придет еще раз ко мне в гости?.. Мы бы с ним опять поиграли в классики.

Бастинда замечталась и в полете сладострастно прикрыла веки…

Когда Ханниол вернулся на поляну, стояла ночь. Это оказалось только на руку — никто не увидит его в новом ужасном облике. Звездочет, подолгу страдающий бессонницей, также отсутствовал. Вокруг была мрачная тишина, нарушаемая лишь скрипом его шагов. Хром снабдил его в дорогу большой масленкой и посоветовал периодически смазывать суставы, сторонясь походу любых сырых мест.

Хан нашел в полумраке тот самый топор, роковой в его жизни, — он так и валялся неубранным недалеко от хижины Исмирала. Поднял его, повертел в руках… Вроде, на ладонях лежал удобно. Потом, двигая непривычной металлической челюстью, произнес вслух:

— Я убью ее! Клянусь…

* * *

В одной из деревень на западе произошло любопытное событие. Как-то утром, когда свечи на горизонтах уже горели в полную яркость, фермер Бойрэн вышел к себе в огород и обнаружил там большую кучу соломы, скорее всего принесенную недавним ветром. Взял грабли, чтобы убрать, но вот незадача — солома принялась шевелиться, увертываясь от его зубастых граблей.

— Авил! Иди-ка погляди! — позвал он соседа. А когда тот пришел, фермер в недоумении развел руками и молча указал на свои грядки.

После того, как они оба безуспешно попытались справиться с непослушной кучей, прыгающей в разные стороны, Авил нахмурил лоб от задумчивости да почесал макушку:

— Есть идея: сделай из него пугало — пусть охраняет поле от птиц, особенно от этих назойливых ворон. Последнее время совсем житья от них нету.

— А что, я запросто.

Бойрэн слатал из простой мешковины некое подобие головы, набив ее непослушной соломой. Потом принес старый голубой кафтан вместе с того же цвета ботфортами. Из них он смастерил туловище с руками да ногами, прикрепил к нему полученную в результате предыдущего эксперимента голову, в дополнении надев на нее шляпу.

— Так, чего-то не хватает…

Бойрэн еще раз сходил домой, принес кисточку, макнул ее в краски и нарисовал чучелу один глаз. Как только он это сделал, глаз весело моргнул.

— Не дергайся, пока тебя полностью не доделали, — наставительно произнес Авил, с любопытством наблюдая за работой соседа.

Второй глаз был также с успехом нарисован, но так как пугало все же постоянно вертелось, он получился немного другого размера, а еще и кривоват. Рот образовался двумя изогнутыми чуть ли ни до ушей линиями, вместо носа решено было пришить заплатку. Потом соломенное создание посадили на шест, воткнув посреди ближайшего поля.

— Горжусь собой! — восхищенно сказал Бойрэн. — Только как мы его назовем?

Его сосед снова почесал макушку:

— Страшило! А что, вполне подходящее имя.

Дальше произошло чудо. Пугало разверзло уста и громко заговорило:

— Ха! Я могу произносить слова! Ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха!

Авил угрюмо покачал головой, сведя к переносице брови:

— Умом он, кажется, небогат. Впрочем, мозги так просто не нарисуешь…

Пугало продолжало тараторить, извергая звуками все, что приходило в голову: