Кукольных дел мастер

— Сок, вода, тоник — на твое усмотрение. В глотке до сих пор полыхает.

Кивнув, Фаруд набрал на сенсорной панели бара нужную комбинацию. В ответ бар сыграл три такта из песни «Не торопись, бродяга!», и наружу выехал поднос с двумя керамическими бокалами.

«Бокалы из керамики, — вспомнился фрагмент рекламы, — дают ощущение тепла, уюта и стабильности. Если Вы хотите установить с кем-либо дружеские, доверительные отношения, такой подарок поможет Вам это сделать. Не следует дарить керамические бокалы людям с консервативным складом ума…»

Почему керамика не годится для консерваторов, он забыл.

— Держи.

Вехден устроился на тахте, забросив ноги на приземистый столик: черное дерево с инкрустацией из перламутра. Наверняка антиквариат. Столик, в смысле, а не ноги полковника Сагзи. Довольный тем, что в критической ситуации сохранил чувство юмора, пусть даже и сомнительное, Лючано пригубил напиток — кивушевый сок со льдом.

Вкус детства! Сладость на грани приторности, с легкой горчинкой. Кажется, ему хотели на что-то намекнуть. Кивуши, «Не торопись, бродяга!», керамическая дружба…

— Ты гость. Значит, я начну первым. Не возражаешь?

— Ничуть.

— Хорошо. Я расскажу тебе — о тебе. Сам понимаешь, едва ты обнаружился на «Нейраме», я немедленно распорядился навести справки.

— Ну и как?

— Да уж навели, будь уверен. С детских лет, когда ты воровал фрукты у соседа Бертолуччо, — дедово имя далось вехдену с трудом. Ударение он поставил неверно: на первом «о», — и до последних событий. Суд на Китте, рабство у легата Тумидуса, гладиаторий на Террафиме. Твой визит к Юлии Руф тоже вроде бы объясним…

Фаруд взял паузу.

— Синьорита Руф предложила мне работу, — правильно понял намек Тарталья. — Я ее интересую, как ценный сотрудник. Невропаст-экзекутор, незаменимый человек для светлого будущего Помпилии. Мы обсуждали контракт. И тут твои орлы, синьор полковник…

— Бижан раззвонил? Насчет полковника? Клянусь, я его переименую из Бижана Трубача в Бижана Трепача! В качестве оперативного псевдонима, — гнев Сагзи, вне сомнений, был напускным. — Ладно, оставим. Лючано, ты обладаешь свойством притягивать неприятности за дюжину парсеков. Судя по биографии, это твоя единственная странность. Секретный агент из тебя, как из пены — сталь, уж извини за прямоту. Впрочем, надумай ты изучить мою биографию, пользуясь общедоступными источниками, ты тоже не заподозришь во мне исбахбаза службы расовой безопасности.

— Э-э… бахбаза?

— Это на вехд-ар. Полковника, если тебе так проще.

«Расовая безопасность? Интересная контора…»

— Но в твоей истории есть ряд «черных дыр». Они заставляют сомневаться в достоверности всего остального. Предлагаю по старой тюремной памяти сыграть в вопросы-ответы. Я спрашиваю, ты отвечаешь. За каждый честный ответ получаешь возможность задать один встречный вопрос. Идет?

В пыточной камере Мей-Гиле данная игра выглядела иначе. Вариант, предложенный Сагзи, казался не в пример гуманнее.

— Идет. Только я согласен играть в одни ворота. Спрашивай, я отвечу.

Вехден чуть не вскочил от изумления.

— Ты ничего не хочешь у меня узнать?

— Ничего. Мне о тебе, синьор бахбаз, и так все известно.

— Ну ты даешь! Шутник!

Фаруд расхохотался, хлопнув себя по колену. Однако в смехе крылась внутренняя напряженность. Керамическая дружба была с трещинкой. Если понадобится, вехден не задумываясь отдаст приказ о ликвидации «гостя». Он на лидер-антиса руку поднял, что ему какой-то кукольник? Луч в затылок, тело — в реактор.

«Не оскорбляй Хозяев Огня гнусными инсинуациями! — вмешался маэстро Карл. — Станут они твоим телом священный огонь поганить! Растворят в кислоте и выльют в нужник…»

О флуктуации, готовой вырваться на волю, Лючано помнил, но абстрактно. Так все помнят, что смертны. Смерть — это когда-то, а жить надо сегодня. И не торопиться складывать лапки. «Дабы потом не было мучительно больно», — говаривал старый философ-экзекутор.

— В одни ворота — скучно. Какая ж это игра, а?

— Хорошо. Выиграю вопрос — оставлю его на потом. И при случае задам.

— Договорились. Начнем. Как ты убил психира?

— Тростью.

— Ты, случаем, не тайный вехден? Умеешь лгать правдой.

— Тебя интересуют подробности?

— Да.

— Изволь. Едва Кавабата «взломал» мою голову, хозяин-Тумидус это сразу почуял. Помпилианцы терпеть не могут, когда покушаются на их собственность. Они сцепились, а меня легат попросту вышвырнул. Чтоб не вертелся под ногами.

— Освободил?

— Да. Я очнулся, под руку подвернулась трость…

— Верю, — кивнул Сагзи. — Один вопрос за тобой. Переходим ко второму пункту. Как ты связан с Нейрамом Саманганом?

«Осторожней, дружок. Заподозри вехден, что ты в курсе операции с модифицированной куим-сё — можно сразу заказывать место на кладбище».

— Нейрам был моим «овощем» в гладиатории. Объяснять, что это значит?

— Не надо. Продолжай.

Лючано отхлебнул сока, собираясь с мыслями. Главное: отсечь все лишнее, чего вслух говорить не следует.

— Я — невропаст. Вот и решил войти с ним в контакт по-своему.

— Зачем?