Кукук

Вспомнилась мне и ещё одна порнушная история. На этот раз из Ганновера. Сижу в интернет-кафе. Восемь мест и все заняты. Сижу в последнем ряду. Закончив сёрфинг, вынимаю свою флэшку из компьютера (хм!) и невольно бросаю взгляд на монитор соседа. Там порно. Подумаешь! Встаю. Вижу перед собой спины впередисидящих мужиков. Их шесть. С моим соседом семь. Семь мужиков перед семью экранами, на каждом из которых текут реки спермы. Оргия. Где в эту минуту был мой фотоаппарат?!.

Отделение 3.1 (продолжение)

Очередное объявление в душевой:

Das ist mein

privates Handtuch!

Ich möchte darum

bitten, dieses nicht

zu benutzen!

Frenzel,

Thomas[93]

Явный клиент нашего заведения, т. е. вылитый клоун, стоит на вокзале и, коверкая свою речь под деревенщину, громогласным голосом рекламирует:

ГАСТРОЛИ ЛУЧШЕГО В ЕВРОПЕ БРОДЯЧЕГО ЦИРКА! СПЕШИТЕ ПОСЕТИТЬ ЕДИНСТВЕННОЕ В СВОЁМ РОДЕ ЗРЕЛИЩЕ! ЛУЧШЕ ТОЛЬКО РУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЦИРК. НО ЭТО УЖЕ НЕ ЕВРОПА!..

Народ, проходя мимо него, шарахается в сторону. Некоторые с сочувственной улыбкой глядят, стоя в стороне.

Мужик заводит свою шарманку заново: ГАСТРОЛИ…

Я сажусь в поезд и еду в Кёльн. В Дортмунде меня встретит Акрам, и мы поедем на тачке его друга дальше. В Кёльне у нас назначена встреча в киношколе.

Впервые побывал в Кёльнском соборе. Потрясающее строение снаружи и ничего особенного внутри. Стада туристов. Молилась лишь одна женщина. Все прочие фотографируют… Ни капли церковной атмосферы. Дух сбрит под ноль.

Будучи проездом в Дортмунде, ищу в «Сатурне»[94] DVD с «Кукушкой». Навязчивая идея. Спрашиваю у молодого продавца, не найдёт ли он мне этот фильм у себя в компьютере. Времени на самостоятельный поиск нет. Что за фильм? «Einer flog über das Kuckucksnest».[95] Вон там, в углу лежит серия «Best picture».[96] Этот фильм там точно есть. Надо же, удивляюсь, знает своё дело этот парнишка. «Кукушка» стоит столько же, сколько и биография фюрера: 9,90€.

В очередной раз замечаю, что мне становится не по себе, когда вижу рекламу мультфильмов на улице. Голова изъявляет желание сходить с детьми в кино. Эти мысли словно пробоины в моём корабле, плывущему по морю депрессии. Не знаю, как к ним привыкать.

Домой едем на попутке. За рулём молодой парень лет двадцати пяти. Я сижу рядом с ним. На заднем сидении две женщины и Акрам. Женщины и водитель спорят между собой на тему био-продуктов. Спор переходит на образование. От апатичного студенчества — к повышению оплаты за обучение — тема разговора сменяется национализмом.

Водитель (молодой девушке): Стоп-стоп! Надо определиться в толковании национализма.

Девушка: Это очень просто. Государственный нацизм — это когда я безнаказанно могу позволить себе говорить лозунги типа: «Ausländer raus!»[97] Национализм — это когда мне, немке, неприятно, что на территории Германии в магазинах появляются продавцы, обслуживающие, к примеру, турецких покупателей на турецком языке, чтобы у последних не было нужды трудиться над изучением языка страны, в которой они проживают.

Национальная тема приземлилась на так называемую «неинтегрируемость» большинства иностранцев в немецком обществе, о гетто — районах с повышенным населением эмигрантов. Вопрос, в основе которого, конечно же, нежелание иностранцами учить здешний язык, становится во главу стола. Водитель делится своим мнением на этот счёт, сказав что, если иностранец не учит язык и таким образом оказывается недоступным для интеграции, то таковых надо высылать из страны.

Водитель (неожиданно, мне): Ты откуда? Русский?

Я: Да.

Быстро же он меня…

Он: Что ты думаешь об этом?

Я: Об интеграции? Сложная тема.

В то время, когда я сюда приехал, было не так уж и просто мотаться по миру. Имею в виду россиян и в какой-то степени весь восточный блок. В советское время за рубеж было вообще не выбраться. Ездили единицы. В результате по многим причинам у нас там сложилось впечатление, что заграница — Европа и Америка — это почти что рай на земле и туда нужно стремиться. Была такая расхожая байка: Жизнь нужно прожить ТАМ, чтобы не было стыдно за годы прожитые ЗДЕСЬ.

И вот мы находим способ вырваться из своей страны, получаем разрешение приехать сюда — в нашем случае — в Германию. Herzlich Willkommen nach Deutschland![98] Ворота распахиваются. В ожидании чуда мы заходим внутрь. Приезжаем-то мы сюда, как правило, с абсолютно наивным чёрно-белым представлением о мире: там, мол, позади — ад, а здесь, впереди — получается, что рай. Приезжаем и начинаем его, этот рай, искать. И знаешь, не находим…