Кукумария

— Вы не вместе, — спросил у Димы Воронов.

— Да нет конечно, разошлись еще по лету после колледжа. Я учился пошел, на информационные технологии, решил полностью поменять профессию. Сейчас программистом в фирме работаю. Женился недавно совсем, а ты? — спросил Нагорнов.

— Я был женат, развёлся, сыну уже пять лет, — нехотя ответил Слава.

— Не на Кукумарии хоть женат был? — с усмешкой спросил Дима. Воронов напрягся:

— Нет, я ее после окончания колледжа не видел. Кто еще будет?

— Не знаю, говорят Кристина придет, у мама гостит тут, Ленка — про Кукушкину не слова.

Зашли еще четверо студентов, в том числе и Кристина. Она подошла к парням, обняла и начала расспрашивать о жизни.

Маша не спрашивала Лену будет ли Воронов, чтобы не разочаровываться. Когда подружки вошли в зал, то все уже собрались и рассаживались за стол.

Она быстро осмотрела присутствующих и увидела его. Красавец сидел на диване и отрешенно наблюдал за происходящим. "Как он красив! Самый лучший мужчина на земле!" — подумала Маша, пульс ее зашкаливал. А он и действительно был красив, в отличие от некоторых своих одногрупников, выглядел мужчиной в самом расцвете сил: высокий крепкий, черный костюм подчёркивал глубину его зелёных глаз.

Слава почувствовал взгляд на себе. Он повернул голову в сторону входа в кафе и увидел Кукумарию. Это была не та девчонка, которую он знал, но не узнать ее не мог: женственная особа, с пышными бедрами и грудью, в нежном светлом костюме с захватывающим декольте и длинными вьющимися шоколадными локонами до пояса. Он не ожидал, что Маша так изменится, но это была она, ее губы, глаза. И ему хотелось ею любоваться. "Совсем не та лань, что в юности, другая, но какая красивая женщина" — думал Слава. Ему вспомнилась сцена из Ромео и Джульетты, когда они репетировали в колледже, только на ум пришел следующий отрывок, написанный Шекспиром:

О Джульета, Боже мой

Как прекрасен облик твой

Твоя краса затмит луну

Я для тебя одной живу.

Так они переглядывались несколько минут, пока Машу не усадили на свободное место за столом. Мария не могла не на что настроиться, ей задавали вопросы, она неоднозначно отвечала.

Воронов, попросился пересесть поближе к Диме, якобы поболтать, а сам устроился так, чтобы ему было видно Машу. Он отметил, что в ней пропала резкость, надменность, она ему показалась спокойной, он даже рассмотрел родинку на ее шее, которую целовал. Грудь ее была пышнее, чем в юности, но такая же притягательная, губы пухлые его манили. Он уже чувствовал напряжение ниже пояса.

— Диман налей мне двойную порцию коньяка, — попросил Диму. Тот налил. Воронов залпом выпил и закусил лимоном.

— Я смотрю ты Машку поедаешь глазами. Ну она конечно еще той кобылой стала, — с усмешкой сказал Нагорнов.

У Славы налились глаза кровью, он схватил Димку за лацкан пиджака и сказал прямо в лицо:

— Кабан это ты Диман, вон брухо нажрал как боров, а Машка королева, нет Царица!

— Э, брат ты до сих пор по ней сохнешь что ли? — без обид спросил Дима.

— Мое дело, — буркнул Слава.

— Ты, я слыхал, уважаемый в Иркутске человек, детишек спасаешь, а она простая массажистка, так и не добилась ничего, — подколол Нагорнов.

— Закрыли тему, у нее муж наверное есть, — ответил Воронов.

— Да хрен знает, я так слыхал, что массажистка, а все остальное ты у Ленки или Кристины узнай.

Маша думала о Славе, почти ничего не ела и не пила.

— Маш, ну ты что, ну подойди поговори с ним, — предложила ей Лена, — что как дети?

— Он в браке счастлив, зачем ему вспоминать былое, — сказала Маша.

— Откуда ты знаешь? — спросила Лена, — он тоже тебя глазами ест.

— Не хочу быть его развлечением на одну ночь, в память о колледже, — сказала Маша и выпила залпом бокал шампанского.

Воронов подошел к Кристине:

— Крис, давай телефонами обменяемся, все таки ты в Москве. По работе можно будет общаться, да и вообще хочу собрать телефоны одногрупников, чтобы не потерялись мы, — юлил Слава. Он не мог решиться подойти к Маше, злился на нее и на себя, что так и не смог забыть. "Она же совсем не та, что в юности, но почему тогда так тянет к ней" — думал Слава.

Начались танцы, часть студентов общалась, часть пошла танцевать. Машу кто-то выдернул из-за стола на танцпол. И она веселилась, ища взглядом Воронова, потом ей кто-то подал шампанского, она выпила, это был уже третий бокал. В голове ее было шумно: "отпусти ситуацию" — мысленно она говорила себе.

Машу кто-то сзади приобнял, руки были теплыми и знакомыми, она повернулась, перед ней стоял ее любимый.

— Мария, потанцуем? — грозно сказал он. И не дав ей ответить, крепко прижал к себе.

"Не хватало еще возбудиться" — подумала Маша и поплыла в легком флере его дорогого парфюма.

— Что делала все эти годы, кем стала? — задал сразу несколько вопросов Воронов. Все это он делал грубо и резко так, что Маше сразу вспомнился Калюжный.

— Я работала и брата воспитывала, — ответила спокойно Мария.

— Помнится Кукумария папика искала богатого, что так и не клюнул никто? — Слава заводился на пустом месте, то что носил годами в себе, сейчас выливалось на Машу.