Кукурузник

Я стоял и наблюдал, как со двора чуть ли не выбегала моя заноза, волоча по траве свой чемодан. У меня было дикое желание пойти за ней. Остановить, объясниться и наконец-то расставить все точки над і, убрать из нашей жизни нелепости и недопонимания. Но стерва, орущая от того, что ее, бедняжку, в сорокаградусную жару облили ледяной водой, и теперь она заболеет, не позволяла мне уйти. И не потому, что она держала меня за руку и не отпускала. Нет, я просто хотел окончательно с ней разобраться во всем. Послать нахрен из своей жизни, чтобы она больше не причиняла боль моей девочке. Ведь Виталинке плохо, когда рядом со мной Инна?

А заодно и Лине дам возможность успокоиться.

— Лева, будь добр, проследи, чтобы Виталина удачно добралась до райцентра, — попросил товарища сквозь крики Сергановой.

— Хорошо, Макс! — тут же кивнул Лев и быстро забежал в дом, чтобы переодеться и взять денег в дорогу.

— Кукурузник, ты можешь хоть раз в жизни подумать конкретно обо мне, а не о своей малолетней вертихвостке? Крутит тобой, как хочет, а ты и рад выполнять ее прихоти! — услышал злопыхание бывшей жены, которая в мокрой футболке выглядела, как облезшая курица. Где она нашла эту тряпку?

Я медленно, сдерживая себя, подошел к Инне, во взгляде которой читалась ненависть. Внимательно посмотрел в ее глаза, пальцами прошелся по мокрому лицу и схватился за подбородок, слегка поднимая ее голову, чтобы она могла видеть мой ответный взгляд.

— Я так хочу на ручки, мурк, — ляпнула она, отчего я чуть не зарычал, не понимая ее поведения.

— Сука.

— Что? — вдруг удивленно переспросила она, думая, что ослышалась.

— Ты такая сука! Вечно суешь свой нос, куда не просят. Ну какого хера ты сюда приперлась? Вышла замуж, сиди дома, у мужа под крылышком. Нет, бл*дь, таскаешься за мной. Пять нахрен лет прошло. Сколько я тебя терпеть буду?! Ты думаешь, что можешь приезжать в любой момент ко мне и качать свои права? Девочка, да кто ты такая, в конце концов? — наконец-то не выдержал я и решил высказать все как есть.

— Але, Макс, я вообще-то Инна, а твоя пигалица ушла пять минут назад. Ты ошибся.

— Это ты ошиблась, дура! Ты! Тебе напомнить дату нашего развода? Какого ты таскаешься за мной? Кто тебе вообще дал право оскорблять Виталину? Да ты и мизинца ее не стоишь. Думала, если я не посылаю женщин на*уй, то буду терпеть тебя всю жизнь?

— А вот не надо, Макс, терпеть, — сказала она как-то слишком спокойно. — Просто отдай мне мою долю, и больше ты меня никогда не увидишь.

— Долю? Ты о чем?

— Ну то, что полагается мне после свадьбы.

— По закону я тебе ничего не должен.

— Макс, ты меня обманул, — мля, да мои глаза вылезли из орбит.

— Девочка, то, что я женился на тебе, составив предварительно бумажульку, где написано, что в случае развода тебе от меня не прилетит ни копейки, это означало то, что я знал о твоей задумке. И это вовсе не обман. В браке, который продлился, сколько? Неделю? Или… не помню, так вот, мы с тобой в браке ничего не нажили. Делить нам нечего. Мои деньги остались моими.

— Зачем ты тогда вообще на мне женился? — прошипела сквозь зубы, сжав кулаки, и тут же посмотрела на парней, стоявших неподалеку от нас. — Чего уставились?

— Киса, не бурчи, в кустики завалю, — хмыкнул Женя, как всегда, в своем репертуаре.

— Женился я на тебе, чтобы ты поняла, что не все идет так, как того хочешь ты. И если честно, сто раз пожалел. Я думал ты более адекватная. А нет, ошибся, — обернулся к парням: — Ребят, вы бы свалили.

— Макс, если надо, поможем принцессу на тракторе довезти до автовокзала.

— Спасибо, Димон, но увы, принцесса прогуляется пешком. Полезно для здоровья.

— На улице жара! — фыркнула она и сложила руки под грудью, пытаясь таким образом привлечь мое внимание.

— Кондиционер с собой прихвати, легче идти будет, — съязвил я, злясь на эту дуру, которая решила, что может бегать за мной до конца жизни.

— Я на тебя в суд подам и отсужу крупную сумму!

— Инна, уезжай. Туда, где я тебя не найду, иначе будет плохо. Я тебе клянусь, если еще раз моя девушка, а я сейчас говорю конкретно о Виталине, если еще раз она заплачет из-за тебя, я тебя с лица земли сотру.

И если она хоть раз заплачет из-за меня, тоже больше не прощу себе этого, — подумал про себя, смотря на недовольную Инну.

— Ты, ради этой…

— Лучше закрой рот, потому что иначе, до Харькова ты пешком пойдешь. А в посадках нынче вооооолки.

— Ненавижу тебя. Всех вас, — она обернулась к ребятам, — всех вас ненавижу.

И притопнув ногой, она собралась идти в сторону беседки, по всей видимости, там были какие-то ее вещи.

— Э нет, принцесска, сначала вот это отнеси к коровнику, — произнес Жека, давая ей в руки помойное ведро.

— А? — всхлипнула. Она что плачет? — Я?

Как быстро у нее меняется настроение. Точно, стерва, на жалость надавить хочет.

— Вооон туда, — указал путь Гриня, чтобы Инна, не дай Бог, не заблудилась.

На удивление, Серганова молча взяла ведро и, глотая слезы, пошла к коровнику. Я же надеялся, что она меня услышала. Пусть собирает свои манатки и проваливает туда, откуда приехала. Иначе действительно, добром это все не закончится.