Кукурузные человечки

-А как ты думаешь? Ну-ка поломай головушку свою махонькую, кудрявенькую... - А рыцарь к этому времени уже и шапку снял - так ему жарко стало от разговора. - Одинешенькую, сиротку, - продолжал насмехаться Змей, - пошевели мозгами...

-Должно быть, для военной науки?

-Ха-ха! Хо-хо! Хы-хы! - загрохотали все пять голов. - Для военной науки! Да на что она нам! Война-то ведь глупость! Только одноголовые на неё способны! И трёх голов хватит понять, что без войны можно обойтись! Как это можно - при пяти умах хотеть воевать?!

Я, витязь, у нас - поэт, а в стихах у каждой разумной головы такая же нужда, как у всякого живого существа в глотке воды, да не простой, а родниковой.

-Ишь, как запел, когда о себе, - проворчал царевич. - А ты хоть одно стихотворение своё можешь мне прочесть?

-А как же! - гордо ответила голова-стихотворец. - Вот, слушай:

Природе одинаково родные

И слон, и мышь, и носорог, и рак,

Но всё гадает, бедная, поныне -

Кем ей приходится дурак?

-Ну, как? - спросила тут же голова. - Нравятся? Я и ещё...

Но не успела она вымолвить хоть ещё одно слово, как чуть не два десятка копий и стрел обрушились на Змея. Они пронзили головы и шеи, впились в грудь и бока.

Змей взревел - гора ответила ему страшным эхом, словно и её ранили, - но копья и стрелы сделали свое дело: лапы чудища подогнулись, а шеи, истекая кровью, стали никнуть, теряя упругость, как цветок без воды; головы опускались, падали одна за другой наземь, мертвые.

-Что вы натворили? - обернувшись, в отчаянии закричал царевич. - Он же говорящий! Он умный!

-Слишком умный, - сказал царевич Иван, выходя из-за деревьев. За ним показались и другие охотники. - Змей он Змей и есть. Сколько я о них слыхал всяких баек - везде их побивали. Вот ещё - всякую нечисть на земле терпеть! Чуть он не заговорил тебя - я всё слышал. Он говорит, а я себе думаю: постой, постой, уж я тебе языки-то укорочу!

-Кто тебя просил! - царевич Алексей швырнул шапку оземь.

-А меня и просить не надо, я и сам с усами. Знаю: раз Змей - тащи меч из ножён и руби не задумываясь. Все наши предки так делали. А ты что ж - подмоги ждал? Вишь, как мы вовремя подоспели!

-Хоть бы вы заблудились!!

-Наши собаки тебя по следам отыскали. Ты разве жалеешь его? - царевич Иван подошел к лежащему неподвижно Змею и пнул одну из его голов. - Такого да не убить?!

-Эта голова, - грустно сказал царевич Алексей, - математику знала. Как, может, никто на свете...

Нинка как хозяйка луга шла чуть впереди, Славик ступал нога в ногу с художником. Нинка время от времен на них оглядывалась, словно проверяя по-своему рассказчика и слушателя. Кубик произнес последнее слово как раз перед давно отцветшим кустом шиповника и остановился. Потрогал краснеющие уже его ягоды.

Славик не знал, что и подумать.

-Дядь-Вить, это чья сказка?!

-Твоя и моя, - ответил художник. - Фантазия на заданную тему. После того, как я справился со "Свадьбой", я и сказки могу сочинять, и стихи писать. И еще что-нибудь, наверно, могу делать, но пока не знаю что.

В это время Нинка показалась из-за куста

-Нин, это и твоя сказка, раз ты ее слушала.

-Ох, Кубик! - Нинка качала головой. - Критикант ты, вот что я тебе скажу. - Слова ее звучали приговором. Не простым, а окончательным, обсуждению не подлежащим. - И вовсе не моя это сказка, у меня и свои есть.

-Расскажи, Ниночка!

-Не буду на этот раз, - заупрямилась девчонка. - После.

-Ну, Нин!!

-Не буду, не буду.

-Значит, нет у тебя никакой сказки.

-А вот и есть. Не хуже твоей.

-Так расскажи. Вон и Славка ждет. Оба мы ждем.

-Ну тогда слушайте. - Нинка стала в одно мгновение важной-преважной. -Рос один цветок, - начала она...

Нинкина сказка

Рос один цветок. Рос, рос, и расцвел. Голубой, голубой. Прилетает к нему пчела. За медом. Дай, говорит, наберу чуть. А цветок ей: бери, мне не жалко. Другая пчела прилетает. И мне, говорит, дай. Бери. Шмель тогда прилетел. Жужжит, жужжит - тяжелый. Как сел на цветок, тот и согнулся до самой земли. Щмель пил, пил - весь мед выпил. Отпустил цветок - тот выпрямился. Стоит. Прилетает к нему пчела, села, глядь - нет меду. Еще одна прилетает, тоже глядь - нет меду. А третья пчела рассердилась и говорит цветку: ты чего зря, говорит, стоишь-то, голубеешь на весь свет, когда меду у тебя нет? Цветку бы постоять, подождать, пока меду прибудет, а он обиделся и завял. Он разве виноват, что шмель такая жадина... Вот и не стало цветка, - заключила Нинка, - и сказке моей конец.

-Твоя сказка лучше моей, - очень серьезно сказал художник.

-Конечно, - ответила так же серьезно Нинка, - я ведь женщина.

Самая последняя правда о чудовище озера Лох-Несс

Пришельцев не было три дня. Каждое утро Славик бежал в огород, на место стоянки их корабля, потихоньку звал то одного, то другого, но никто не отзывался. Он уже испугался, что с инопланетянами что-то случилось на озере Лох-Несс. Но на четвертое утро откликнулись все семеро!

-Славик!

-Привет, Славка!

-Доброе утро!

-Как дела?

-Жив-здоров?

-Как бабушка?

-Какие тут новости?

Славик прыгал от радости.

-Привет, ребята! Ну как? Были на озере? Ух, я соскучился! Видели чудовище? Когда вы прилетели?