Кукурузный мёд (сборник)

Решил добить и выстрелил Гоше в глаз. От этого Гоша стал лишь краше. Мэр переодел покойного двойника в свой костюм, изуродовал покойнику лицо, и написал записку, зажав ручку непослушными пальцами Гоши.

«я ухожу мир несправедлив общество Молдовы ты всегда было многонациональным так оставайся им и впредь, я же считаю, что имею право на любовь, а это право было попрано, я с широкой дозой оптимизма отношусь к интеграционным процессам в Европу и завещаю кишиневцам терпеть все невзгоды так как нужно еще потерпеть еще потерпеть немножечко потерпеть потерпеть потерпеть потерпеть потерпеть потерпеть потерпеть потерпеть потерпеть кстати в конгрессе русских общин все педики и маланцы не верьте им кресло завещаю своему дяде президенту своей девушке с которой был помолвлен хочу сказать не обижайся на меня просто жизнь такая штука сегодня розы а завтра шипы и как поется в одной песне человек вынул нож серый ты не шути хочешь крови так что же ну и вообще впрочем я увлекся итак, прощайте все я любил вас, ваш Дорик»

Сунул записку Гоше в карман.…

опустил Машу на пол у большой дыры, уходящей в канализацию, и стал глядеть. Маша постояла-постояла, подвигала усиками, а потом не спеша, словно завлекая, засеменила в подполье. В свой, загадочный, неведомый мир… Шевеля задними лапками и кокетливо вертя задом, крыска даже не оглядывалась. Она словно Знала.

Знал и Дорин. Улыбаясь, и скинув последние одежды, он встал на четвереньки.

– Я ухожу в мир Природы, – сказал он шепотом полу.

– Словно герой «Аватар»– а, – вспомнил кино он.

И, показав напоследок камерам наблюдения в кабинете голый и тощий зад, стал пробираться в нору. Позже газетчики утверждали, что зад Киртаки был последним, что он оставил на память о себе жителям города. Дядя мэра утверждал, что все дело в гипнозе и ФСБ. Киртака больше не говорил ничего.

В тот день он исчез под землей навсегда.

КОНЕЦ

Владимир Лорченков, 2006—2014