Кукушка

Ксения посмотрела Лилии Станиславовне в глаза, словно этим взглядом обличая ее во всех тяжких грехах, и сказала:

– А, а, теперь я всё поняла. Теперь я знаю, кто ты на самом деле. Ты забираешь детей у таких дур как я. Так ведь? Ну скажи…

Кажется от растерянности, Лилия Станиславовна не знала, что ей следует ответить. Она мучительно соображала, как теперь быть. Ведь теперь Ксения знает то, чего ей знать никак не следовало.

– Ты создала здесь детский инкубатор. А потом куда ты их деваешь? Продаешь на органы? Да? – все сказанное Ксенией, выглядело как безапелляционное обвинение, терпеть которое было выше сил.

– Ксения, что ты такое говоришь? – произнесла Квинт и посмотрела на Костика, надеясь на его поддержку, и заметила, что тот бледнеет прямо на глазах. Ее любовник хоть и велик ростом, но оказался слабаком.

– Немедленно замолчи! – на правах хозяйки, потребовала Лилия Станиславовна, но это Ксению не остановило.

– А где мой ребенок? Куда ты его дела? Продала? Ну отвечай. Говори! – Ксения угрожающе шагнула к Лилии Станиславовне, готовая вцепиться ей в лицо и видя с какой решительностью она это делает, Квинт поспешила отступить, произнося едва внятно:

– Что ты, Ксюша. Что ты, девочка моя. – Но тут же голос ее сделался злым: – Сволочь! Грязная шлюха! На что ты надеялась? Ребенка она захотела вернуть? Тебе не надо было заходить сюда. А теперь извини, но я не могу тебя отпустить. Таисия!.. – закричала она.

Ксения шагнула назад, только теперь понимая, какую допустила оплошность приехав сюда одна, и лишний раз убедившись в непорядочности Квинт. Доверять таким людям нельзя.

Таисия схватила ее своими жилистыми руками за горло, сжимая с необычайной силой, сопротивляться которой было бесполезно. И Ксения захрипела, пытаясь раскрытым ртом вдохнуть хотя бы глоток воздуху и не могла. Широко раскрытыми глазами она уставилась на Лилию Станиславовну, на рядом стоящего Костика и детские кроватки. А потом все это закачалось и поплыло словно в бешенном хороводе и вдруг спряталось за мутную туманную дымку, отгородив Ксению от окружающего ее мира. Или мир от нее. Услышала как совсем рядом заплакал грудничок, но тут же голос его стал удаляться и таять, а вместо тревоги пришло незыблемое спокойствие.

Почти всю эту ночь Лилия Станиславовна и Костик не спали. Они сидели в кухне и разговаривали. И курили так много, что от табачного дыма стало непродохнуть. В большой хрустальной пепельнице лежало такое количество окурков, что ими можно было засыпать весь пол кухни. Под столом валялись три пустых бутылки из-под коньяка. Две из которых Костик осушил в одиночку. С третьей ему помогла Квинт.

– Хватит пить. Тебе утром за руль садиться, – рассердилась Лилия Станиславовна, когда Костик выставил на стол четвертую бутылку коньяка.

Но Костик откупорил и ее и налив очередную рюмку, произнес задумчиво:

– Не хорошо у нас все получилось с этой девчонкой.

Лилия Станиславовна сделала вид, будто отвлеклась и не расслышала, о чем идет речь. Но поймав на себе настойчивый взгляд любовника, сказала раздраженно:

– Она сама виновата. Не усвоила обыкновенного правила: не совать нос в чужие дела.

– Да все оно так, – махнул рукой Костик, соглашаясь, но высказал беспокойство: – А вдруг ее будут искать. – Сейчас он сказал то, о чем и сама Лилия Станиславовна не раз уже подумала за эту ночь. У самой на душе кошки скребли, но об этом она не хотела признаваться Костику, чтобы ее помощничик окончательно не распустил нюни. Не раз убеждалась, мужчины в большинстве своем – слабовольнее, уступают женщинам. И Костик не исключение.

– Знаешь, не думай об этом, – посоветовала она Костику и убрала бутылку со стола, когда он хотел налить еще рюмку.

– Ну чего ты в самом деле? Даже выпить не даешь, – возмутился Костик тому, что даже и за столом нет спокойной жизни и Лилия Станиславовна пытается им командовать.

– А если тебя гаишники остановят? – жестко сказала Квинт.

– Не остановят. А остановят, так я сумею с ними договориться, – парировал Костик нападки подруги. Но Лилия Станиславовна отвергла его доводы, не забыв предупредить:

– По-моему, ты забываешься, мой дорогой, какой груз повезешь. Между прочим, за него и срок получить можно.

Костик занервничал.

– Не пугай. Думаешь я сам не знаю. Поэтому и говорю, если не перестанем детьми торговать, срок нам все равно когда-нибудь дадут.

– Типун тебе на язык, – поплевала Квинт через левое плечо.

Они долго молчали. Потом Костик спросил:

– Скажи, Лиля, а ты уверена, что никого из проданных нами детей не использовали на донорские органы? – он посмотрел Квинт в глаза и заметил, как заметался ее взгляд. Видно нервы стали сдавать и у нее.

– Замолчи, идиот! – взвизгнула Лилия Станиславовна.

– Ну почему сразу, идиот? – спокойно произнес Костик, заметив в глазах подруги нешуточное волнение.

Лилия Станиславовна схватила початую бутылку коньяка, свинтила пробку и налила себе полный фужер. Выпила и только тогда немного успокоившись, сказала:

– Я стараюсь об этом не думать.