Кукушка на суку. Акт второй

– Ничуть. Чему быть, того не миновать. Я даже люблю летать, если моё место у окна. Просто сидишь и смотришь в иллюминатор. Это здорово – на какое-то время обо всём забываешь. Ты ни от кого не зависишь. Ты просто летишь. Порхаешь в облаках и нет никаких проблем: нет повседневности, нет работы, долгов, необязательных знакомств, зависимости от других.

– А, ну да, ты же у нас типа воздушный ас из «Мёртвой петли».

– Может быть.

Она тягостно вздохнула, слегка обозначив улыбку, предназначенную мне:

– Бокал сухого вина сейчас бы точно не помешал.

– Коньячку. И только коньячку.

– Мечты. Неисполнимые мечты пассажиров эконом-класса.

– Сейчас организуем, – я остановил стюардессу и обратился к ней: – Извините за нестандартную просьбу, будьте любезны, принесите два снифтера самого дорогого коньяка.

Она опешила, но всё же переспросила:

– Снифтера?

– Да, это коньячные бокалы так называются.

– Продажа алкогольных напитков будет производиться после взлёта, – сухо ответила стюардесса и хотела двигаться дальше по проходу.

– Тогда один. Вот для этой милой девушки. Она первый раз летит на самолёте, поэтому от страха готова отдать богу душу ещё до взлёта. Пожалуйста, – я просил предельно вкрадчиво и деликатно. – Не сомневаюсь, ангелы «Аэрофлота» могут всё. Плачу наличными.

Вид у неё был вовсе не ангельский, но всё же она нагнулась и прошептала:

– Хорошо, но принесу в разовом стаканчике, чтобы эта просьба вирусно не распространилась по всему салону.

Когда коньяк принесли, Виола немного брезгливо взяла пластмассовый стаканчик и осторожно заглянула внутрь. Удостоверившись, что внутри качественный на вид алкоголь, а не жидкость для розжига, она резко опрокинула содержимое стаканчика в рот, после чего сделала губы трубочкой и протяжно выдохнула:

– Фу-у-у…

– О, как! Оказывается «ай пью» повышен не только у гопоты, но и у некоторых представителей аристократических кругов, – сразу же подколол я.

– Ну ты и заноза, Лемешев. Никогда не думала, что ты такая вонючка.

Эпизод восемнадцатый

На дне ущелья

Самолёт приземлился в Актау уже под утро, но было ещё темно. Сплошные чёрные тучи не позволяли рассвету озарить в назначенный природой час обычно чистое казахское небо. В зале ожидания мы увидели свои фамилии на табличке, которую держал в руках круглолицый парень. Он улыбался так, как могут улыбаться только восточные люди – во всю ширь своего лица. По его луноликой улыбающейся физиономии трудно было определить точный возраст. Но в любом случае ему не было и тридцати. Он очень чисто говорил по-русски. Хотя, своеобразное построение речи и обилие встречных вопросов всё же выдавали в нём восточного человека.

– Жандар, – представился он. – «Джон», в переводе с иранского – душа. А окончание имени в переводе с казахского языка – дар. Имя означает – дарю душу всем людям. Что я и делаю в свободное от работы время.

– «Дар» и по-русски означает «дар», – удивилась Виола.

– Ай-яй-яй, конечно, мы же не только соседи, но и родственники. Казахи —предки не только казаков, но и русских.

– Чего только в жизни не узнаешь, – улыбнулась Сухарецкая.

Через пять минут мы уже стояли возле много повидавшего на своём веку японского джипа.

– Что дальше, Жандар? – поинтересовалась Марина Юрьевна.

– Вообще-то родители назвали меня Жандарбеком. Но вы для простоты общения можете звать меня созвучным русским именем. Догадались каким? Правильно: Сашкой. Так запросто и обращайтесь: Саня, отвези нас туда-то. Давайте! – всё это он тараторил, укладывая наши вещи в багажник. – Ну, Марина Юрьевна, спрашивайте: «Куда повезёшь нас, Саня?»

– Куда-ты нас, Саня, хочешь отвезти?

– О, распрекрасная женщина! Я хочу отвезти вас в самое замечательное место на земле.

– Куда это? – озадаченно переспросила Сухарецкая.

– В казахские степи.

– Куда?

Мы уже сидели в джипе: Марина впереди, я и Виола сзади.

– В степи. Туда, где табуны лошадей вытаскивают из-за горизонта широколицее казахское солнце, – Жандар надавил педаль акселератора до полика, и мы рванули с места, подпалив при этом авторезину. – Туда, где в жаркий солнечный день путнику видятся тысячи озёр. Но ничего этого нет – мираж. Туда, где мечтает родиться и умереть каждый житель этой планеты.

– Саня, отвези-ка ты нас лучше в гостиницу, – Марина устало устроилась на сидении.

– Вау! Как говорят молдаване: «Фэйсом об тейбл», что переводится: «Вы меня поставили в тупик». Так нельзя! Ехать надо!

– Мы всю ночь не спали. Выспимся и после обеда спокойно поедем знакомиться с главной достопримечательностью Казахстана.

– Ай-яй-яй! Вы чего? Я же утром уже того, в отпуске. В субботу женюсь! Вот!

Он вытащил смартфон и, не особо отвлекаясь на дорогу, сунул его сначала Сухарецкой, а затем, развернувшись назад – нам. На экране светилась улыбкой симпатичная казашка.

– Солнце моё, – Марина Юрьевна похлопала водителя по плечу и тот в ответ уставился на неё, – веди машину, не отвлекайся.

– Ай! – он продолжал смотреть не на дорогу, а на пассажирку. – Не бойтесь так. Друзья зовут меня Шумахером.