Кулак Аллаха

Старик свободной рукой похлопал по своей грязной одежде.

- Кажется, я их потерял, - умоляющим тоном сказал он.

- Обыскать! - приказал сержант.

Один из солдат сделал шаг вперед. Мартину показалось, что ручная граната, привязанная к его правому бедру, вдруг выросла до размеров тех арбузов, которые он развозил на своем пикапе.

- Только не хватай меня за яйца, - вдруг раздраженно сказал старый бедуин.

Солдат в нерешительности остановился. Другой патрульный, прячась за спинами товарищей, хихикнул. Сержант пытался сохранить строгий вид:

- Зухаир, что ж ты? Обыщи его.

Молодой солдат Зухаир замешкался, понимая, что товарищи будут смеяться над ним.

- Только моей жене позволено трогать меня за это место, - продолжал бедуин.

Теперь захохотали и опустили карабины уже двое солдат. Остальные последовали их примеру. Зухаир никак не мог решить, что ему делать.

- Правда, и она ничего от этого не получает. Я уже давно не занимаюсь такими делами, - закончил старик.

Это было уже слишком. Патрульные захохотали во все горло, и даже сержант позволил себе ухмыльнуться.

- Ладно, старик. Иди своей дорогой. И больше не шляйся по ночам.

Прихрамывая и на ходу копаясь в своей грязной одежде, бедуин дошел до угла и обернулся. По булыжной мостовой покатилась граната с неуклюже торчащей в сторону ручкой взрывателя. Граната остановилась как раз у ног Зухаира. Все шестеро недоуменно уставились на нее. И тут она взорвалась. Солдаты были убиты на месте. Подходил к концу сентябрь.

Поздним вечером того же дня в далеком Тель-Авиве, точнее, в штаб-квартире Моссада, что в здании «Хадар Дафна», генерал Якоб (Коби) Дрор после работы разоткровенничался за бутылкой пива со своим старым другом и коллегой Шломо Гершоном, которого обычно называли Сэми.

Сэми Гершон возглавлял Комениут - оперативный отдел Моссада, занимавшийся, в частности, вербовкой «нелегальных» агентов и работой с ними - опасным занятием, при котором и агенты и связные постоянно ходят как по лезвию бритвы. Он был одним из двух сотрудников Моссада, в присутствии которых их шеф солгал Чипу Барберу. Разговор снова вернулся к проблеме отношений между Моссадом и ЦРУ.

- Ты не думаешь, что лучше было бы все рассказать американцам? - спросил Сэми.

Дрор повертел в руках бутылку с пивом, отпил глоток.

- Пошли они… - проворчал он. - Пусть сами вербуют своих чертовых агентов.

Дрор вспомнил, как весной 1967 года он, тогда еще совсем мальчишка, прятался в пустыне под своим танком в ожидании приказа, а тем временем четыре арабских государства готовились раз и навсегда разрешить все споры с Израилем. Дрор помнил и то, как той весной весь мир ограничивался дружескими упреками в адрес арабов.

Экипажем его танка командовал двадцатилетний офицер. Танк Дрора входил в состав той ударной группы, которая под командованием Исраэля Таля пробилась через перевал Милта и отбросила египетскую армию к Суэцкому каналу.

Дрор не забыл и реакцию западных средств массовой информации. Сначала газетчики ломали себе руки, предчувствуя уничтожение его страны, а когда Израиль за шесть дней разгромил армии четырех стран на суше и в воздухе, те же писаки обвинили Израиль в проведении тактики устрашения.

За те шесть дней сформировалось мировоззрение Коби Дрора, которое свелось к формуле: «Пошли они все к черту!». Он был настоящий сабра, он родился и вырос в Израиле и потому не обладал ни широтой взглядов, ни родословной таких людей, как Давид Бен-Гурион.

Политические симпатии Коби Дрора были на стороне крайне правой партии Ликуд, которую возглавляли Менахем Бегин, выходец из движения Иркун, и Ицхак Шамир, ранее входивший в группу «Шторм».

Однажды Коби Дрор присутствовал на занятиях новобранцев Моссада. Преподаватель, один из его сотрудников, употребил выражение «дружественные разведывательные управления». Сидевший на задних рядах Коби Дрор встал и прервал лектора:

- В природе не существует такого понятия, как друг Израиля, - сказал он новобранцам, - за исключением, быть может, еврейской диаспоры. Все страны делятся на две категории: на наших врагов и нейтральные государства, у которых надо брать все, ничего не давая взамен. Встретитесь с «нейтралами» - улыбайтесь им, похлопывайте их по плечу, пейте с ними, льстите им, благодарите их за ценные сведения, но не давайте им никакой информации.

- Что ж, Коби, будем надеяться, что они никогда не узнают, - сказал Гершон.

- Как они могут узнать? В курсе дела только восемь человек. И все они - наши сотрудники, Должно быть, всему виной было пиво. Коби Дрор забыл о девятом посвященном.

Весной 1988 года британский бизнесмен Стюарт Харрис принимал участие в багдадской промышленной ярмарке. Харрис был торговым директором ноттингемской компании, которая изготавливала и продавала дорожно-строительные машины. Организатором ярмарки было иракское министерство транспорта. Как почти все европейцы и американцы, Харрис жил в отеле «Рашид» на улице Яфа. Этот отель был построен специально для иностранцев и находился под тщательным наблюдением иракской службы безопасности.