Кулак Аллаха

Места справа заняли доктор Амер Саади, хороший инженер и заместитель Хуссейна Камиля, племянника президента, а также бригадный генерал Хассан Рахмани, возглавлявший отдел контрразведки Мухабарата. Напротив них сидели Исмаил Убаиди, руководивший иностранным отделом, точнее секретной разведывательной службой Мухабарата, и бригадный генерал Омар Хатиб, шеф секретной полиции, или Амн-аль-Амма, от одного упоминания которой холодело сердце любого иракца.

Трое руководителей секретных служб четко делили свои обязанности. Доктор Убаиди организовывал шпионаж за рубежом, Рахмани вылавливал забравшихся в Ирак иностранных шпионов, а Хатиб наводил порядок среди иракцев, подавляя любую попытку создать оппозицию внутри страны, с помощью широко разветвленной сети доносчиков и информаторов. Работу Хатибу существенно облегчал безмерный ужас, который порождали слухи о судьбе тех, кого он арестовывал и бросал в тюрьму Абу-Граиб (к западу от Багдада) или в свой собственный следственный изолятор, располагавшийся в подвалах штаб-квартиры Амн-аль-Амма и в шутку называвшийся «гимнастическим залом».

Саддаму Хуссейну не раз жаловались на жестокость шефа секретной полиции, но президент лишь усмехался и отмахивался от жалобщиков. Говорили, что он сам дал Хатибу прозвище «Аль Муазиб», что значит «мучитель». Разумеется, Хатиб был из племени аль-тикрити и останется верным президенту до конца.

Некоторые диктаторы предпочитают вовлекать в обсуждение щекотливых проблем как можно меньше людей. Саддам придерживался иного мнения; он считал, что если предстоит грязная работа, то в ней должны принять участие все. Тогда никто не может сказать, что он ничего не знал, что его руки не обагрены кровью. Президент как бы лишний раз напоминал своему окружению: если погибну я, то вместе со мной погибнете и все вы.

Когда все заняли свои места, президент кивнул племяннику, и тот предоставил слово доктору Саади. Саади прочел доклад, не поднимая головы. Только сумасшедший станет смотреть Саддаму в глаза. Президент утверждал, что может заглянуть в душу человека, и многие этому верили. Смотреть в глаза Саддаму Хуссейну могло означать непокорность, вызов, а если президент заподозрил неладное, то непокорный обычно умирал в страшных муках.

Когда доктор Саади закончил доклад, Саддам какое-то время молча размышлял.

– Этот человек, канадец, многое знает?

– Не все, но, я думаю, достаточно, чтобы оправдать наш план, сайиди.

Саади воспользовался арабским обращением, примерно отвечающим английскому «сэр», но более почтительным и даже подобострастным. Допускалось и равноценное обращение «сайид раис» или «мистер президент».

– Когда?

– Скоро. Если дело уже не сделано, сайиди.

– И он все рассказывал израильтянам?

– Постоянно, сайид раис, – ответил доктор Убаиди. – Он давнишний друг евреев, часто ездил в Тель-Авив и читал лекции по баллистике офицерам-артиллеристам израильского штаба. У него там много друзей, возможно, среди них есть и люди из Моссада, хотя он сам мог этого и не знать.

– Мы сможем закончить работы без него? – спросил Саддам Хуссейн.

На этот раз с ответом президенту поспешил его племянник Хуссейн Камиль:

– Он очень странный человек. Он не расстается с большой полотняной сумкой, в которой носит все самые важные бумаги. Я дал указание нашим контрразведчикам заглянуть в эту сумку и скопировать бумаги.

– Указание было выполнено? – спросил президент, глядя на шефа контрразведки Хассана Рахмани.

– Немедленно, сайид раис. Примерно месяц назад, когда он был здесь. Он много пьет. В виски добавили снотворное, и он заснул крепко и надолго. Мы взяли его сумку и сфотографировали каждый листок. Кроме того, мы прослушивали все его разговоры на профессиональные темы. Фотокопии документов и расшифровки разговоров были переданы нашему товарищу, доктору Саади.

Президент снова повернулся к инженеру:

– Итак, я еще раз спрашиваю, вы сможете закончить работы без него?

– Да, сайид раис, уверен, мы сможем. Кое-какие из его расчетов понятны лишь ему самому, но еще месяц назад я посадил наших лучших математиков за их расшифровку. Они разберутся. Остальное сделают инженеры.

Хуссейн Камиль бросил на своего заместителя предостерегающий взгляд. Теперь, друг мой, тебе лучше не отступать от своих слов.

– Где он сейчас? – спросил президент.

– Он улетел в Китай, сайиди, – ответил шеф разведки Убаиди. – Он пытается купить третью ступень для ракеты «Аль-Абейд». Увы, у него ничего не получится. Он должен вернуться в Брюссель в середине марта.

– Там есть наши люди? Надежные люди?

– Есть, сайиди. В Брюсселе я не спускаю с него глаз уже десять месяцев. Именно так мы узнали, что в своем офисе он принимает израильские делегации. Есть у нас и ключи от его квартиры.

– Тогда это нужно сделать. Когда он вернется.

– Сделаем безотлагательно, сайид раис, – ответил Убаиди, уже вспоминая своих четырех агентов, которые ведут круглосуточное наблюдение. Один из них не раз выполнял такую работу.

Абдельрахман Мойеддин. Надо будет поручить ему.