Кулак трех царств

Поток невидимой силы поднял их над землей и бросил в сторону портала.

Глава 21

Глава 21

Коста, едва различая что-то из-под завесы собственной крови, подобрал с холодного, бетонного пола нож.

Эспер выбил клинок из рук Михаила первым же ударом.

- Сдохни!

Кажется, он бил Мишу головой о стену. Тот подставлял между лбом и бетоном руки, уже стесанные едва ли не по самые кости.

- Сраный простак! Да мне поебать на твоих предков! Скажи вообще спасибо, что мы решили вам помочь! Теперь еще денег будешь должен, мразь!

Он все продолжил его бить.

Удар.

Еще удар.

Опять удар.

Коста подтянул нож к себе. Какая глупая была идея связывать с эсперами… но он никак не мог забыть слез Маши на похоронах и то, как менялся с каждым днем Миша. Куда исчезал тот веселый парень и кто приходил ему на смену?

И еще жар. От горящего зала. Он, казалось, до сих пор обжигал кожу Косты.

С трудом, со сломанной лодыжкой и выбитым плечом, он поднялся на ноги. Нож в его руках дрожал.

Эспер повернулся к нему.

- Серьезно? - засмеялся эспер. - Ты думаешь тебе это поможет, мелкий дегенерат? Да я вас обоих раком поставлю и выеб…

- Коста! - закричал Михаил.

Он оттолкнулся окровавленными, мало похожими на руки, окровавленными культями от стены.

Следующее, что увидел Коста - поскользнувшегося в луже крови супера. И то, как широко раскрыв глаза, все еще держа Михаила на вытянутой руке, он упал горлом прямо на нож в руках Косты.

Тот, по инерции, чисто инстинктивно, толкнул падающее на него тело и тем самым вогнал клинок по самую гарду. Прямо под кадык эсперу.

Тело рухнуло на бетон заброшенного роддома. Дернулось несколько раз в конвульсиях и застыло.

- Эй… - Коста опустился рядом на колени. Его руки дрожали. Он не мог отпустить теплой, окровавленной рукояти. - Эй… ты чего… эй… скорую… надо скорую…

- Успокойся, малой, - Михаил забрал из рук Косты окровавленный нож. — это был несчастный случай.

Несчастный случай? Нет… они пришлю сюда, устроив ловушку. Ловушку для брата Ежа - главаря “Огненных Ирокезов”. Супера, ответственного за то, что произошло с родителями Миши и Маши.

Мария… миниатюрная брюнетка, у которой теперь в волосах появилась седая прядь.

Коста не мог забыть её слез.

Или это были его?

Слезы…

- Вставай… да вставай же ты, - окровавленные руки подняли его. - Слушай меня внимательно, малой. Мы скажем, что это был я, понял? Нож мой. И все с улицы знают, что именно я позвал сюда ирокеза на встречу.

- Они закопают тебя, - не своим - механическим голосом произнес Коста. Он все никак не мог оторвать взгляда пот мертвого тела у его ног. - а потом и Машу…

- Не закопают, - Михаил не с первого раза, но все же убрал нож за голенище военного сапога. Второй куда-то делся в пылу сражения. На что они надеялись, думая вдвоем “спросить” с эспера-физика. - “Глинтвейнам” нужен свой человек на Стене. Ну, ты знаешь - контрабанда.

Коста повернулся к Михаилу. Тот уже год как работал на Стене и, будучи обитателем района, несколько раз сталкивался на вписках с человеком из “Глинтвейнов” - крупной бандой, контролирующей весь микрорайон. Именно им “Ирокезы”, “Outsiders” и еще несколько других платили дань за порталы.

- Но…

- Плевать, - перебил Михаил. - я уже по самые гланды в этом дерьме, малой. Еще одна лопата говна сверху меня не потопит. Тем более - Маша хочет в институт. Нужны деньги. А они предлагают неплохой процент… ну и стаф для себя всегда будет.

Михаил, трясущейся рукой, достал сигарету из смятой, окровавленной пачки.

- Зараза… где зажигалка-то…

Несколько его пальцев изогнулись под углами, непредусмотренными природой, но бывшего чемпиона города среди юниоров по кик-боксу это, кажется, нисколько не заботило.

Он хлопал себя по карманам, задевая переломы и черные гематомы, дергал за края разорванной косухи и тельняшки и пытался найти зажигалку.

- У тебя ведь завтра днюха, да? - Михаил достал что-то и швырнул под ноги Косте. Это был самодельный блистер с одной единственной таблеткой. На ней была изображена корона на голове гоблина. Символ “Глинтвейнов”. - Закинься. На утро будешь как свеженький.

Наркотик. Он не только действовал на простаков сродни ЛСД, но и еще обладал невероятным исцеляющим фактором. Ходили слухи, что его использовали даже военные. В более чистом, разумеется, виде и без таких побочек.

- Сваливай, - все же отыскав зажигалку, Михаил затянулся и указал на выход с больницы. - дальше я сам разрулю.

Подняв таблетку, Коста, будто марионетка, ломанным шагом двинулся в сторону заросшего поля, где и стояла заброшка. Только позднее он поймет, что все это Михаил спланировал заранее и что у “Глинтвейнов” имелся свой, очень своеобразный обряд инициации для вступления в банду простакам.

- Там новая кондитерская у канала открылась! - донеслось ему в спину. - Ты же еще тот сладкоежка.

Да… точно… кондитерская…

***

- И ты думаешь я поверю, что брат Ежа поскользнулся и сам упал на нож?!