Начавшая примерять после завтрака всё это богатство зельеварша застряла в своём
Своего мнения я не поменял. Подаренные мною резиновые сапоги с металлической подошвой и носком, были самыми лучшими. Спасут элегантную ногу жены и от гвоздя в ногу, и от электрического удара, и голенище прочное, можно, ничего не опасаясь, по любой помойке шариться.
Но жена, "отчего-то" их вообще не примеряла, а дефилировала передо мной, обувая другие, подаренные амантшами образцы женской обувки. Показав в очередной раз большой палец после того, как Маша вышла, обутая в изысканные туфельки, едва не упав из-за высоких и тонких шпилек, которыми смело можно было использовать в качестве холодного оружия, я снова посмотрел в
Пока я тут "развлекаюсь", они проводят
Купаться там можно неограниченное время. И зря жёны дулись, что я им сегодня не разрешил отдыхать целый день. После работы, как порубят обосновавшихся в этом месте танитов, почистят водичку и займутся там своими любимыми спа процедурами.
Мы вчера и без этого неплохо отдохнули в
В отличие от любившего лесть жёлтого, меня сейчас грело иное. Проведённые
Помимо дамагерши,
Глобальное расширение её гардероба для ног было вызвано событиями во время
Сделали они это на набережной, в месте, где была скульптурная композиция из шестидесяти пар обуви, символизирующей Холокост. Но то ли венгерские власти такое пресекали, то ли воровайки там без совести, однако, вернувшись потом в это место после того, как отправили танитов на дно, своей обуви
Надеюсь сейчас, в пещере, они вновь не потеряют свою обувку. На всякий случай я в каждую пару их обуви установил по
Впрочем, я слишком грешу на правду. Мнимая седина у меня образовалась ещё до заплыва по Дунаю, когда заражённые устроили нам тёплую встречу на кладбище красных поездов внутри заброшенного железнодорожного вокзала Иштвантелек под Будапештом.
------------------------------------
Суббота (18.02)
Венгерские таниты явно питали к заброшенным строениям если не любовь, то, как минимум, симпатию. Мне подобные места были интересны тоже, поэтому схлестнувшись с ними днём на останках электростанции Келенфёльд, домой я отправился не сразу, решив тут полазить.
Самый передовой энергетический центр в Европе на 1914 год сейчас превратился в руины. Глядишь, через тысячу лет здесь музей откроют, как сделали греки на Итаке. Пока что до этого никто не додумался, помимо нас других посетителей тут не было. Можно было делать, что душе угодно. Как и я, жёны с детским энтузиазмом окунулись у ушедшую эпоху, начав нажимать на кнопки и регуляторы в помещении диспетчерской.
Столетние турбины мы не запустили, однако когда щёлкнула тумблером Валя, одна из сохранившихся секций большого стеклянного потолка рухнула, усыпав и без того грязный пол осколками. Укоризненно посмотрев на смутившуюся рейнджершу, я сказал никому больше ни к чему не прикасаться.
Потолок из стекла, несомненно, красив, но в эксплуатации сложен. Для Европы, где мало снега, он, может быть, и годиться, однако для России это головная боль. Снеговая нагрузка у нас не в пример больше. Конечно, подобрать стекло попрочнее можно, но кто его будет круглый год мыть? К тому же теплопотери конские, а батареи поставить некуда, если только не подвесить под сводом на верёвочках.