Кульбиты крафта (СИ)

Избегая встречаться со мной взглядом, главы из дистрикта гайдерши, поведали, что все заявленные ими полгода назад работы закончили. Оригинальная конструкция передатчика на биочипе у нас теперь есть, и её производство уже начато на нашем опытном производстве.

Помимо железа, удалась и затея с софтом. Поток данных, который получают наши спутники на орбите, был зашифрован и для вероятного зложелателя трудночитаем. Это было важно, так как нашим учёным удалось ещё и сдвинуть с мёртвой точки работы по обратной связи.

Чипированные животные после наших команд теперь получали удары током, позволяющие их дистанционно обездвиживать. Но пока что это было в ручном режиме, штучно, поэтому исследователи начали работу по разработке автоматических программ для контроля.

Возможность влиять на чипированных была интересна и перспективна. Диспетчеры пастухи сильно пригодятся в животноводстве. Захар уже добился успеха, и ряд законов, регламентирующих обязательное чипирование, уже был принят. Наши ветклиники, осуществляя эту деятельность, уже заработали в Уральском Федеральном округе, набивая себе руку, чтобы распространить потом опыт по всей территории РФ.

Но Лёня думал намного шире, чем даже я. Он создал отдел, который занимался не животными, а людьми. Сомневаюсь, что в ближайшее время нам это пригодится, но отставать от Запада, где такие разработки уже давно ведутся, не стоило. Зная эту технологию, потом будет проще с ней бороться. Пока до успеха в теме вживления чипов в человеческое тело было далеко, однако мне пообещали, что это ненадолго.

Дав свою санкцию на продолжение работы в этом направлении и пообещав для этого ресурсы, я ещё раз поздравил Лёню и Даниила с мужским днём и пошёл на выход. Со своими хитрыми предположениями они не ошиблись. Я был доволен и денежную премию сотрудникам дистрикта гайдерши удвоил.

Вознесясь с женой по лестницам на Сиесте из подвала в свой кабинет, я не стал в нём задерживаться, сразу пройдя в комнату отдыха. Там уже собрались все Питомицы, дожидающиеся нас для перемещения на Базу. Одиннадцать пар глаз, в том числе три корейские, встретили наше появление с радостным предвкушением.

Взаимоотношения с этими женщинами были для меня волнующими. У каждой из них, кроме Зиты и Гиты, были другие мужчины, даже Гюльджан подыскала себе вторую половинку. Она начала работать у Томы в её дистрикте диспетчершей и уже подыскала себе в качестве гражданского мужа одного из механиков. Вдовая Хйун тоже не оставалась одна, готовилась выйти замуж во второй раз, очаровав своего соотечественника в Сеуле.

Корейский менталитет был для меня террой инкогнита, и я слабо понимал причин, толкавших главу их клана подкладывать под меня свою дочь и невестку, Йонг и Джун. Списывал это на загадочную восточную душу, с их кланами, привычкой полного подчинения власти и таинственной мифологией, пропагандирующей нестандартные для русских взаимоотношения.

Но ещё большее недоумение вызывала тройка тревеллерш. Они то были русскими. Объяснить себе поведение Оли, вызывающей ко мне в кабинет после совещания своих замужних дочерей, Лизу и Таню, и принимающей активное участие в моём сексе с ними на столешнице, кроме как гиперопекой над своим потомством и зашкаливающим материнским инстинктом я не мог.

Процесс регулярного, почти на грани фола из-за угрозы разоблачения, наставления рогов вызывал у меня эмоции, близкие к тем, что я испытывал, воруя яблоки в чужом саду. Адреналин, восторг от того, что удалось обмануть, что-то подобное, наверное, испытывают клептоманы.

Исключением были мои Эльза и Бригитта. Делить их с другими мужчинами я не собирался, о чём латвийки прекрасно знали, не позволяя себе ничего лишнего. Хоть моё внимание они куда чаще, чем остальные Питомицы, но этого им было мало.

Юные, любвеобильные, лично мною лишённые девственности и затем развращённые. Они были вынуждены, в моё отсутствие, реализовывать свои новые сексуальные потребности с другими женщинами. На такого рода их взаимоотношения моя ревность не распространялась. Последней их жертвой стала новенькая бухгалтерша, которую они соблазнили после Зимних Игр.

Вряд ли пикантность секса со мной заставляла всех этих женщин жаждать встречи со мной. Ярыми нимфоманками они не стали, и дело было не в моих выдающихся сексуальных навыках. Их тяга к адюльтеру была вызвана тем, что они все наглядно ощущали, как после наших соитий становятся сильнее, ловчее, выносливее, умнее и, что самое для них главное, красивее и моложе.

Так что муки совести я испытывал не сильно. Неизвестно кто - кого имеет на самом деле. Я - Питомиц, или они меня. И вообще хватит называть их Питомицами, это неправильно, будто животные. Пожалуй, наиболее подходящим термином для этой группы эксплуататорш моего телескопа будет - Адъютантши.