Кулибин

Но петербургское общество меньше всего интересовала возможность использовать этот фонарь, являвшийся в то время чудом техники, для нужд русского флота, для мануфактур или для городского благоустройства.

Кулибинский фонарь вызвал сенсацию в Петербурге совсем по другим причинам. Как-то в темную осеннюю ночь на Васильевском острове появился огненный шар, необыкновенно ярко освещавший не только улицу, на и Английскую набережную. Густые толпы народа ринулись к Неве, творя молитвы и дивясь небесному знамению. Вскоре, однако, выяснилось, что это светил фонарь, вывешенный знаменитым механиком из окна своей квартиры, которая помещалась на четвертом этаже Академии.

Петербуржцы были изумлены еще больше, когда однажды над городом засияла красная звезда, сооруженная Кулибиным из соединения нескольких фонарей. Набережная была освещена так ярко, что можно было читать. Сам изобретатель любовался зрелищем с колокольни церкви в Красном Селе.

Столичная знать сразу захотела иметь такие фонари для декоративных целей. Казенную мастерскую Кулибина завалили требованиями. Вслед за знатью и прочие жители пожелали обзавестись подобными же фонарями. За ними тянулись и провинциалы; от заказчиков не было отбоя. Фонари разбирались быстро. Родственникам своим, Поповым, Кулибин писал: «Один фонарь есть у меня старый, пришлю его для вас». Знакомый с Кулибиным нижегородский архиерей также умолял его прислать фонарь. Механик просил «владыку» принять терпение, потому что один мастеровой, который склеивает зеркальные частицы, в отъезде, «а другие по непривычке сделать не могут».

Петербургские мастера стали наживать деньги, наскоро изготовляя кулибинские фонари. Они продавали их даже дешевле Кулибина и под конец вовсе подорвали сбыт казенной мастерской. Дело в том, что Кулибин, по своему обычаю, изобретя прожектор, сразу же обнародовал данные об его устройстве, практической пользе и способах его применения.

При дворе фонари получили особенное одобрение. Князь Потемкин решил позабавить царицу сюрпризом и однажды, 22 июля 1790 года, на празднике в честь «тезоименитства» великой княгини Марии Федоровны доложил Екатерине, что в китайской комнате царских палат для забавы великих князей и всего двора устроят они с Кулибиным фейерверки без пороху и дыму. Царица выразила опасение за сохранность комнаты, но князь успокоил ее, сказав: «Мы с Кулибиным беремся починить за свой счет».

Все были поражены невиданным зрелищем. Огненные колеса вращались в разных местах комнаты и разбрасывали разноцветные искры, световые фонтаны били до потолка, каскады холодных искр сыпались на гостей со всех сторон, на плафонах бриллиантовым блеском горели крупные и мелкие звезды. Среди них вдруг вспыхивало солнце, ослеплявшее всех. Разноцветными огнями в нем сиял вензель Екатерины. Зрители усердно рукоплескали. Но изумление перешло все границы, когда неожиданно с необычайным треском взлетел к потолку павильон. Множество ракет разлетелось в разные стороны. Но никого эти огни не обжигали, и во дворце не было ни дыма, ни запаха. Царица, наконец, захотела разгадать секрет изобретателя. Потемкин провел ее за кулисы к Кулибину. Там стояли фонари с вогнутыми зеркалами, раскаленные сковороды, на которых лопались спиртовые хлопушки, световые колеса. Автоматы приводили в движение зеркальную мозаику, наклеенную на бумагу.

Изобретатель был награжден двумя тысячами рублями.

Вскоре Потемкин поручил Кулибину устройство иллюминации для пышного бала в Таврическом дворце.

Г. А. Потемкин. Со старинной гравюры.

Насколько сильно занято было внимание современников эффектным изобретением Кулибина, можно судить хотя бы по тому, что Державин, крупнейший поэт своего времени, упоминал о нем в стихах и в своих «Записках».

Г. Р. Державин. С портрета работы Топчи.

В оде «Афинейскому витязю», посвященной екатерининскому фавориту, графу Алексею Григорьевичу Орлову, которого Державин сравнивает с античным героем, поэт говорит:

Когда Кулибинский фонарь,
Что светел издали, близ — темен,
Был не во всех местах потребен,
Горел кристалл, горел от зарь…