Куликовская битва

– Ты, Даниил, сейчас выведешь в поле всю свою пехоту и поставишь напротив брода. Также поставишь в пехоту всю свою конницу.

Даниил нахмурился.

– Я расставлю своих конных на холмах пореже,но так, чтобы их казалось побольше. Шатер мой здесь раскинем. Сразу они не пойдут. Постоят, подумают. Бог даст, время и выиграем, а таммосковские полки подойдут. Тогда еще посмотрим, чья возьмет.

– А если не поверят? Если сразу в бой с наскоку пойдут?

– Значит, будем драться. Ты конных за пешими поставь.Если бой начнется, отводи их в лес к коням, пока пешие прикрывают. Я с левой руки выйду. А ты потом с правой поднажмешь. Нам продержаться надо. Иди, Даниил. Времени нет, – он обернулся в сторону коломенской дороги. – Нет, не видать.

***

Брод у Вожи. Рязанские пешие ратники бегом занимают позицию, выстраиваются в линию против брода. Лучники располагаются перед первой линией обороны. На конях мечутся между рядами тысяцкие и вестовые. «Бегом!» Конные воины в пешем порядке занимают место за пехотой. На холме уже разбит шатер Великого князя. Подняли княжеский стяг. «Быстрее!» На холмах рядами располагают московский конный отряд. Ударная часть дружины, сверкая доспехами на солнце, выстроилась чуть ниже шатра. На холме левее тоже выстраиваются дружинники. Тоже сверкают на солнце доспехи, но их (дружинников) ставят редкой линией. «Торопись!» Лица напряженные, сосредоточенные. Каждый знает, что не дождались москвичей. Каждый знает, что сейчас, возможно, его последние минуты. Выйдут из-за поворота ордынскиетумены, и начнется кровавая песня, последнего дня. Но надо, надо продержаться. «Веселей смотреть, православные! Пусть нас бояться!». Выстроились полки, сомкнулись щиты передового рязанского ополчения. Заиграл серебряный рожок – готовы к бою.И в это время с другой стороны Вожи вывались на берег свежие холеные ордынские всадники, остановились в недоумении. За ними еще и еще. Останавливаются, оглядывают поле, холмы, усеянные верховыми,княжеский шатер и дружинников, ослепляющих своими начищенными щитами. И нависает над полем зловещая тишина. Стоят друг против друга два войска, оценивают друг друга. Шагнут вперед ордынцы или нет? Кони перебирают ногами туда-сюда. Не выдерживает один из русских, сдали нервы у молодого всадника перед княжеским шатром. Выхватил меч, блеснувший на солнце: «А-А-А!». И подхватили тысячи голосов. И засверкали мечи на всех холмах. И поднялись над рязанскими щитами булавы да копья. Справа от полков встал на дыбы конь Даниила Пронского, поднял над землей всадника. И князь выхватил меч, тоже закричал, что есть силы. И создалось впечатление, что русские вот-вот пойдут в атаку. И попятились от неожиданности ордынцы. Ощетинились короткими копьями, съежились, пригнув головы к своим лошадям.Кто-то из ордынцев не выдержал, пустил стрелу в сторону русских. Не долетела. А за ней вслед еще тысячи стрел, зарывая солнце, но далеко – не достать. И сразу наступила тишина. И тут Илья, стоявший вместе со всей дружиной, не опуская меча, вдруг повернул голову к коломенской дороге. И увидел, как передовой конный отряд воеводы Вельяминова с ним самим во главе во весь опор мчится к ставке Великого князя, а за ним из последних сил, подбадривая друг друга, бегут московские ополченцы, на ходу доставая оружие, боясь не успеть к товарищам. И тогда Илья одним движением бросил меч в ножны, приложил рупором ладони ко рту, набрал полную грудь и крикнул, перекрывая все поле, чтобы слышал каждый воин:

– Москва идет! Вижу! Москва идет!

Обернулись стоящие рядом, поняли в эту секунду все, что не перевернулась еще чаша весов в ордынскую пользу. И разнеслось по всему полю с новой силой: «Москва идет! А-А-А!».

Дмитрий Иванович тоже обернулся, облегченно кивнул головой, полуприкрыл глаза. Даниил Пронский не мог видеть подходивших, он всматривался в фигуру Великого князя на холме. Конь крутился под ним, взбудораженный всеобщим ликованием. Московский князь тоже глянул в его сторону, понял, что Даниил не верит, думает, что это может быть лишь клич, чтобы поддержать дух войска. Тогда Великий князь достал меч и поднял его над головой, обращаясь к Пронскому. Даниил понял, тоже выхватил меч и закричал, что есть силы:

– Москва идет, православные! Москва идет! –но его голос потонул в общем потоке.

***

Брод у Вожи. Бегич в окружении своих ханов и охраны с небольшого пригорка наблюдает за непонятной радостью русских. Все на конях. Еще не принято решение. Еще не ясно, что делать.

– Что скажешь, Карабулук, –Бегич повернулся к одному из своих полководцев.

– Великий мурза, я видел много, но такого не видел ни разу. Русские решили напугать нас своими глотками, которые мы скоро перережем.

– Однако они напугали наших воинов. Смотри, как пятятся от реки первая линия.

– Позволь, я сейчас возьму этих воинов, и они первые ринуться в бой.

– Я не сомневаюсь, что приказы хана выполняются беспрекословно. Но, если бы я хотел, чтобы ты ринулся в бой, я не стал бы спрашивать, что мне делать. Но я понял тебя, Карабулук.

– Позволь сказать,Великий мурза? – обратился хан Коверга.

– Говори.