Куликовская битва. Сборник статей

Прибывший 23 июня гонец сообщил о появлении Орды «во мнозе силе» на р. Воронеж. Многочисленная конница Мамая расположилась кочевьями, ожидая подхода отрядов наемников с Кавказа и из Крыма и союзной литовской рати. Князь Дмитрий созвал в Москве совет бояр И пригласил на него Владимира Андреевича Серпуховского. Полученные сведения о численности Орды, хотя и были туманны, но все же указывали на серьезную опасность, нависшую над всеми русскими землями. Настораживало также, что золотоордынское войско не было разделено на отряды, действующие на широком фронте на различных направлениях, чтобы ввести противника в заблуждение, а оставалось сосредоточенным на направлении главного удара. Было видно, что Мамай решил нанести князю Дмитрию решающее поражение в одном сражении и таким образом лишить Московское княжество возможности выполнять роль политического лидера, объединяющего русский народ.

Из Москвы князь Дмитрий «разослал по вся князи Русскыя и по воеводы и по вся люди» гонцов с призывом собираться для отпора захватчикам. Этот призыв был направлен в том числе и русским княжествам, которые находились в договорных отношениях с Литвой. Местом сбора была выбрана Коломна, где сосредоточивались запасы продовольствия и фуража. В данном случае князь. Дмитрий выступал как великий князь владимирский, являвшийся сюзереном удельных князей. На его призыв, прибыли удельные князья со своими отрядами и бояре с городовыми полками «каждо из своих городов», а также «приидоша много пешего воиньства, многое множество» людие и купци со всех земель и градов»[774]. Численность, войск, собранных к Коломне, определяется летописцами по-разному. Одни указывают, что князю Дмитрию удалось собрать «всее силы близ двусот тысечь»[775]. Другие приводят цифру в 300 тыс.[776] и даже 400 тыс. человек[777], Однако все эти данные явно завышают число собранных, войск.

Более вероятно, что Москва могла выставить до 70 тыс. человек[778]. Судя по летописным данным, к Москве собрались со своими отрядами князья ярославские, ростовские и белозерские, а также князья Андрей Ольгердович с отрядом псковичей и Дмитрий Ольгердович с отрядом брянцев. По данным Ермолинской летописи, в битве участвовали также князья смоленский, новосильский, оболенский, моложский, стародубский и кашинский[779]. Никоновская летопись приводит также данные об участии отрядов холмского, мещерского, елецкого, муромского, кемского, устюжского, ярославского и каргопольского князей[780]. В Ермолинской летописи упоминаются также князья Иван и Федор Тарусские[781].

Кроме князей прибыли с городовыми полками воеводы и бояре — владимирские, суздальские, переславльские, ростовские, костромские, муромские, дмитровские, можайские, звенигородские, углицкие, серпуховские[782].

Вообще говоря, географию городов и мест, пославших свои силы для участия в походе против Мамая, восстановить нелегко, поскольку в разных источниках приводятся различные и даже противоречивые данные. Однако эти данные свидетельствуют о широком представительстве русских земель. Среди убитых в «Задонщине» перечисляются бояре московские, новгородские, нижегородские, белозерские, серпуховские, ростовские, переславские, можайские, костромские, владимирские, суздальские, дмитровские, звенигородские, углицкие и «30 панов литовских»[783].

Обращает внимание указание летописей на широкое участие «черных», т. е. простых, людей и «молодых людей» — ремесленников. Именно они и составляли главную силу войска.

Из приведенных данных видно, что впервые Русь выставляла такое количество войск. Летописец отметил: «От начала бо такова сила не бывала князей Русских, яко же в се время»[784]. Не прислали своих полков Тверское, Рязанское и Смоленское княжества, что составило почти треть всех сил Северо-Восточной Руси. «Видения ради, аще что случится», князь Дмитрий пригласил 10 купцов-сурожан[785].

Расположив войско у Красивой Мечи, Мамай послал в Москву своих послов. Их официальной миссией было предъявление ультиматума князю Дмитрию об уплате «ордынского выхода» (дани) в размере, значительно превышающем ежегодные взносы. Мамай требовал платить дань, «как было при цесари Чжанибеке, а не по своему докончанью» (договору)[786]. Главной же задачей послов было собирание данных о военных приготовлениях Москвы. Князь Дмитрий соглашался на уплату дани на основе подушного обложения. Однако послы Мамая настаивали на своем. Переговоры были прекращены.

Стремясь предотвратить столкновение с Ордой, Дмитрий Иванович направил вслед за отъехавшими послами Мамая боярина 3. Тютчева и с ним «злата и сребра многа». Хотя дары и были приняты в ханской ставке, Тютчеву там подтвердили требование о выплате дани в увеличенном размере. Стало ясно, что столкновение неизбежно.